– А что это за остров? – спросил я.

– Фенит Айленд, так его кличут.

– Ясно, – ответил я, понимая, что мне теперь придётся привыкать к многословности моего нового друга. – А, сухопутным транспортом?

– О, да, там лесами, да холмами, – махнул рукой Дахи. – Так уж получилось, отрезаны мы от мира всего, сынок. Но, не переживай, выживаем же как-то, – он мягко улыбнулся.

Я постарался улыбнуться в ответ, чувствуя, что начинаю терять последнюю надежду в поиске обратного пути. Если бы я мог добраться отсюда до Плимута, я бы без труда смог вернуться во флот. Может, даже был бы приставлен к награде за верность Британской короне. Если бы, как валлиец, смог эту верность доказать.

– Дахи, – спросил я. – Так, если мне придётся остаться, чем я смогу здесь заняться?

Дахи почесал затылок.

– Эх, сынок, торопишься с моей шеи слезть? – усмехнулся он. – Ну, не знаю, не знаю, право. А, сколько ты в море-то уже?

– Пятнадцать лет, – ответил я.

– А взяли когда?

– Мне десять было, – ответил я.

– Ну, да, да, – пробормотал он. – Всю жизнь на корабле.

– Я умею рыбачить, – ответил я. – Мой отец был рыбаком. И меня с детства приобщал к промыслу, пока не погиб. Могу плотником быть, – я вспомнил, как на протяжении лет пяти помогал нашему корабельному плотнику. Был ли от этого большой толк, сложно было сказать, но оказывать первую помощь кораблю я умел.

– Плотник? – переспросил Дахи. – Это хорошо, можно в порту тебя пристроить, там часто лодки чинить надо. Или на рыбалку тебя приобщим. Я тебя завтра с Энтусом, познакомлю, вот и решим. Может, ты на промысел с нами ходить будешь, коли говоришь, что рыбачить умеешь.

– С радостью, – ответил я.

– Ну, вот и хорошо, – он снова похлопал меня по плечу.

Наутро Дахи разбудил меня ещё до рассвета, и, спросив о том, нормально ли я себя чувствую, потащил на кухню. Завтрак в виде вчерашнего хлеба и холодной воды прошёл молча и очень быстро.

– Пока моя не встала, – быстро пояснил он, выпивая залпом остатки воды. – Ты уж прости, сынок. Я против тебя ничего не имею. Я всегда сына хотел. А тут, семь девчонок. И все в мать.

– Всё нормально, – ответил я, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. – Вы и без того мне много добра сделали.

– Да, какое там, – махнул он рукой. – Ну, поел?

Я кивнул.

– Тогда пошли, к Энтусу. Познакомлю тебя с ним, – он положил мне руку на плечо. – А, может, он и получше накормит, – хмыкнул он.

Энтус Карбри оказался полной противоположностью своему другу во всём, кроме своей добродушной сути.

– Что, жив наш утопленник? – грубовато усмехнулся он, опустив свою огромную руку мне на плечо. – Ну, откуда ты такой?

– Да, ты не видишь, разве? – не дал мне ответить Дахи. – Из Уэльса он родом, сразу ж понятно.

– Значит, наш, – добродушно протянул Энтус.

– Да, – кивнул Дахи. – Слушай, вот, тут такое дело-то. Моя его принимать не хочет. А парень хороший. Военный. Ты б его к себе взял. Всё равно ж один живёшь.

– Какие разговоры, – хмыкнул Энтус. – Пусть живёт. Весь дом свободный.

Может, это и было не совсем верно, но я, почему-то, почувствовал себя бездомным котёнком, которого два мальчишки нашли на улице и теперь пытаются найти ему пристанище. Нет, это не было обидно. Скорее, забавно.

Мне ещё некоторое время пришлось выслушивать их разговор прежде, чем, наконец, окончательно определив мою судьбу, Энтус не пригласил нас к столу. После очередного завтрака, состоявшего из отварной холодной рыбы, хлеба, лука и чая, мы уже втроём направились к морю.

Энтус Карбри был владельцем вполне достойной для такого заброшенного селения ветробойной