– Ну, хорошо. Где мне по-твоему работать? Я только что школу окончила, и не виновата, что болезнь отвлекла меня от получения образования.

– Считай, что ты вышла за меня замуж. Как твой муж, я против того, чтобы ты работала, а по вечерам моталась на метро. Забирать я тебя не смогу – ты знаешь, что я еду из другого конца города. Кроме того, считаю, торговля – совершенно не подходящее для тебя занятие, – по выражению лица Димы ясно, что это его последнее слово.

– Я не вижу ничего плохого в том, чтобы работать в сфере торговли, а вот в безделье – вижу. К тому же я не собираюсь устраиваться туда навсегда. Подвернется что-то более стоящее, изменится наша финансовая ситуация – сразу же уволюсь. Просто сейчас, как еще по-другому…

– Что «по-другому»? – черные глаза Димы возмущенно сверкают.

– Я просто хочу помочь. Я же знаю, ты уже истратил почти все свои сбережения. Квартирной хозяйке отдал деньги сразу за три месяца, крутишься, как белка в колесе, даже переводами занимаешься, а я…

– Мне не нужна твоя помощь, – отрезает Дима. – Я прекрасно со всем справляюсь. Спасибо. И вообще, когда ты под присмотром – мне спокойнее. Так я быстрее улажу собственные проблемы.

Глядя на обиженное лицо Димы, Агата понимает, что разговор не приведет ни к чему хорошему:

– Ладно. Нет так нет, – она поднимается, подходит к плите, чтобы поставить чайник.

– Ты действительно так сильно хочешь работать? – смягчается Дима. В глазах Агаты мелькает лучик надежды:

– Конечно. Очень!

– Ведь ты же умница, светлая голова. И будешь, что, продавать тряпки? Да ты через два дня сбежишь оттуда.

– Ну, если сбегу, вопрос отпадет сам собой!

Пока Дима не успел возразить, Агата начинает строчить, как из пулемета, перечисляя все достоинства Beauty&Fashion:

– Работа не утомительна для зрения, – убеждает Агата, загибая пальцы, – мне нет нужды проходить обычные процедуры: составлять резюме, встречаться с менеджером по персоналу. Потому что Луиза – владелица, меня отлично знает! К тому же мой лечащий врач сказал, что мое заболевание, скорее всего, имеет психосоматический характер, и мне не следует зацикливаться на нем. Нужно разнообразить жизнь, переключиться на что-то другое. Вот я и переключусь! Коллектив в магазине отличный: в штате вместе со мной, Луизой и Региной, будет всего одна девушка – Маша. Помнишь ее? Мы ее как-то на машине подвозили?

– Не помню, – Дима морщится.

– Классная девчонка.

– Агата, причем тут она?

– Притом, что в магазине мне будет очень интересно. Там замечательное окружение. Одна Машка чего стоит! Таких людей сейчас: раз, два и обчелся. Неужели ты ее не помнишь? Приезжая. Живет в Москве пару лет. Пыталась поступить во ВГИК, но не получилось. Так и осталась работать у Луизы.

– Кукушка кукушонку купила капюшон…

– Ну, что ты смеешься?

– Да нет, мне не до смеха. А ты, оказывается, такая хитрая, – Дима притягивает Агату и усаживает на свои колени. – Специально заговариваешь мне зубы какой-то Машкой.

– Да я и не думала…

Дима улыбается:

– Ну, хорошо-хорошо. Работай в своем магазине, если хочешь.

Агата ликующе взвизгивает и принимается покрывать Диму поцелуями:

– Считай, что это твой подарок мне на день рождения!

– На счет дня рождения будет отдельный разговор, а на счет работы давай договоримся так: ты будешь работать, только при условии, что тебе это будет в радость.

– Конечно в радость, конечно!

– Если будешь уставать или плохо себя чувствовать, сразу же скажешь мне об этом. Обещаешь?

– Я сильная, Димка, ты просто не знаешь. Пойду Регинке позвоню, обрадую новостью. Она с ума сойдет! Мы ведь даже не надеялись, что ты согласишься! – Агата вскакивает, но Дима удерживает ее за руку и возвращает на место. Агата прекращает суетиться, спокойно обвивает шею Диму руками, и глубоко вдыхает его запах. Как же ей хочется сказать: «Любимый! Единственный мой! Родной!», но в горле как всегда комок. Услышать нежности от Агаты практически невозможно. Вот Дима, напротив, часами может говорить ей ласковые слова. Агате же кажется, несмотря на то, что любовь переполняет каждую ее клетку, говорить об этом вслух, пусть даже такому близкому человеку как Дима, бессмысленно и странно. Она думает, что чувства, становящиеся словами, проходят некий фильтр и утрачивают всю свою глубину и вложенный в них смысл, и уверена, что любовь невозможно высказать словами, так как любовь важнее слов… И все-таки Агата решается: