Дима потрясен:

– Как ей удалось выйти из этого состояния?

– Помогло общение с врачом. Он применил какую-то экспериментальную методику, и сделал так, чтобы Агата забыла обстоятельства смерти Вадима. Кажется, это называется «добровольной амнезией». После этого болезнь Агаты пошла на убыль, и Агата, как будто, отрезала от себя часть прошлого, связанную со смертью брата. Поэтому, если речь заходит о Вадиме, Агата вовсе не скрытничает, просто она толком ничего не помнит. Даже Нина Юрьевна – наша классная, просила учеников не заговаривать с Агатой о смерти Вадима, чтобы не травмировать ее.

– А это точно было самоубийством?

– Конечно.

– Откуда ты знаешь, если говоришь, что у Вадима не было для этого повода?

– В суициде Вадима никто никогда не сомневался.

– Я сомневаюсь всегда и во всем. Не верю даже, что смерть Вильчука была самоубийством.

– Не напоминай… – Регина встряхивает руками, будто отгоняет духов. – А то у меня опять нервный тик начнется. Как вспомню этот наш выпускной…

– Странно это все.

– Вадим выбросился из окна своей комнаты, в этом нет никаких сомнений, – отрезает Регина. – В комнате он находился один и, главное, мне мама говорила, Вадим оставил предсмертную записку.

– А что он написал, не знаешь?

– Знаю. «Береги ее».

– И все? Никаких объяснений?

– Никаких.

– Что это может означать?

– Да откуда я знаю? Возможно, он обращался к матери, имея ввиду «береги Агату». Вадим очень любил сестру.

– Подожди. Странно как-то получается. Выходит, Вадим практически завещал матери заботиться об Агате. Если Анна Сергеевна так любила своего сына, то должна пытаться выполнить его просьбу во что бы то ни стало и глаз не спускать с дочери.

– Логично. Но только в том случае, если Вадим в записке действительно обращался именно к матери и имел ввиду Агату.

– А к кому еще он мог обращаться?

Регина в очередной раз пожимает плечами:

– Понятия не имею. Одно могу сказать точно – хорошо, что наш Вильчук, в свое время, проявил внимание к Агатке и увлек живописью. Рисование лечило лучше, чем это мог сделать какой бы то ни было врач. Агата сразу обрела себя и перестала забивать голову ерундой. – Регина оглядывает Диму с женским любопытством. – Кроме того, Агате очень повезло, что она повстречала тебя.

– Вадим покончил с собой, и Вильчук тоже, – рассуждает Дима, не слушая Регину.

– К чему ты клонишь? Ты что, думаешь, их смерти могут быть связаны?!

– Есть новости, Гектор?

– Агату оставили в больнице для выяснения окончательного диагноза.

– Сколько человек в палате?

– Две женщины, но они не опасны. Я проверил их ночью – агриды с зеленой энергией.

– А ее парень? Он рядом?

– Дима приезжает каждый день, проводит с Агатой по многу часов. Ее агрид немного питается его энергией, пытаясь восстановиться… Агата забирает даже его энергию, понимаешь, что это значит?

– Этого не достаточно, чтобы восстановиться. Разрушительный процесс уже запущен. Если восприятие Агаты не изменится, ничто ее не спасет. Даже энергия Димы.

– Нужно что-то делать, Сонора. Она же умрет…

– А что мы можем? – вмешивается Вира, за что сразу получает от Гектора гневный взгляд. – Предлагаешь отдать ей нашу энергию?

– Вира права, – кивает Сонора. – К сожалению, даже я беспомощна в этой ситуации. Родители навещают ее?

– Нет. Мать передает через Диму приветы, фрукты, но сама в больнице не появляется. О том, что с визитом явится отец, можно и вовсе не беспокоиться.

– Может, это и к лучшему. Не хватало еще Агате получать укусы от агридов собственных родителей…

Врачи, проводившие обследование Агаты, приходят к выводу: девушка измотана, находится в перенапряжении и нуждается в элементарном отдыхе.