– Это что? – качнул кулоном Нейтон.

Оборотень вздохнул, помолчал немного и задал неожиданный вопрос:

– Что вы знаете о черных драконах?

Мы с Щюром переглянулись. Драконы и драконы. Их окрас нас особо не интересовал, а в академии этой теме отводилось несколько уроков. Нам объясняли родственные связи, уклад жизни, и вдалбливалось самое главное, никогда ни при каких обстоятельствах не обращаться по пустякам к представителям этой расы. Объяснялось просто – мышление драконов отличается от людского, у них иные ценности и представления о жизни. Собственно говоря, никто не собирался в дальнейшем поддерживать отношения с ними, а потому удовлетворялись общими фактами. Если кому-то в дальнейшем потребуется общаться с драконами, то всегда можно изучить проблему детально.

Кажется, для меня такой день настал. И пусть таинственный Гарольд мертв, но мне он принес неприятности, как при жизни, так и после смерти.

– Об их существовании я узнал из закона императора, – медленно проговорил Нейтон, отвечая на заданный вопрос.

– И я, – согласилась с ним.

Не удивительно, нам давались одинаковые знания.

– Они бывают разные? – опасливо уточнил Щюр.

С ним все ясно. Ящерица никогда не интересовался моими заданиями, предпочитая свободные прогулки и хорошую еду во время проживания в академии.

– Черными драконами не рождаются, ими становятся, – важно сообщил Самсон.

– Как это? – удивленно выдохнула я.

Об этом нам не рассказывали. Допустим о магах, использующих магию смерти, отчего их в народе называют «черными», известно. О разнообразии окрасов среди рукокрылых преподавали, отмечая особенности их магии. Но о метаморфозах, происходящих с представителями древней расы, никогда не упоминали.

– Однажды дракон выбирает иной путь, отличных от его сородичей. Он посвящает свою жизнь одной единственной цели, становится затворником, отгораживается от всего мира и его магия изменяется, – несколько патетично произнес кот.

– Обращается к магии смерти? – уточнила я.

– Разумеется, нет, – презрительно фыркнул Самсон, – Он отправляется на поиски света, ищет его и ждет, когда он проявится.

– Ты говорил о затворничестве, – напомнил ему Нейтон, до этого молчавший и внимающий странному объяснению.

– В обычной жизни они затворники, а путешествуют с помощью магии, – терпеливо пояснил кот.

– Что-то я окончательно запутался, – потряс головой Щюр.

И я его прекрасно понимала. Тут даже со знаниями, полученными в академии, сложно разобраться, а ящерице, не владеющей магией и отдаленно представляющей, что это такое, вообще сложно.

– Порталами? – на всякий случай уточнила я.

Перемещаются в пространстве тоже с помощью силы. Может, Самсон именно это имел ввиду?

– Да нет же! – кот даже подпрыгнул на стуле от непонятливости собеседников.

– Прости, но я тоже не очень понимаю, о чем идет речь, – поколебавшись, сознался Нейтон.

– Ладно, постараюсь доступно объяснить, – покладисто согласился кот, – Представьте себе, что вы можете путешествовать во сне.

– Я постоянно так делаю, – прервал его Щюр.

– Осознанно, – обиженно надул губы Самсон, – погружаешься в сон и стараешься идти за путеводной звездой, за случаем.

– Вот сейчас вообще не понял, – встрепенулся парень, отгоняя непонятные объяснения.

– Что значит: «за случаем»? – попросил пояснить Нейтон.

– Гарольд по-разному называл свет, – в голосе кота зазвучали добрые мурчащие нотки, – Он говорил, что долгие годы с помощью магии разыскивал его по всему миру. Совсем недавно увидел проблеск. Мы поторопились к нему.

– И он его убил, – мрачно закончил Щюр, – странный какой-то свет.

Я молчаливо согласилась с выводами помощниками. Если бы знала, чем закончится затворничество, посвященное непонятно чему, точно отказалась бы. Но я к счастью не дракон и от меня ничего подобного не требуется.