И вот, в момент самого интимного ее контакта с землей, мы, папарацци, устраиваем канонаду фотовспышек. Фотографы подходят к черепахе с разных углов, одна местная женщина пытается заслониться от вспышек руками, и Марисса останавливает атаку.

Кое-что встревожило Скотта. У этой черепахи через весь панцирь проходит глубокая трещина – ее края можно нащупать пальцем. Она давно срослась, но, по мнению Скотта, это может быть след от мачете. Рыбаки иногда вырубают черепах из своих сетей.

И вот, когда эти животные с отметинами от лески и шрамами от мачете выходят на берег, они сталкиваются с еще большим количеством людей. Должно быть, им кажется, что этот мир переполнен людьми.

Теперь черепаха жадно глотает воздух. А люди с благими намерениями подходят поближе, чтобы потрогать ее ласты и голову. Сегодня в толпе намного больше детей; они с наслаждением гладят черепаху, касаются ее кожаной спины. Несмотря на всю бесцеремонность нашего любопытства, дети трогают черепаху с нежностью и уважением.

Эта самка необычайно огромна. Одна лишь ладонь ее переднего ласта длиной в девяносто сантиметров и толщиной, пожалуй, сантиметров в тридцать пять. Длина панциря – 168 сантиметров. Скотт лишь однажды видел черепаху 172 сантиметров в длину, так что параметры этой близки к максимальным. Обхват – 125 сантиметров. Приблизительная масса – 500 килограммов.

– Она огромна, – произносит Скотт.

Пока черепаха наполняет гнездо яйцами и засыпает его песком, Марисса пытается зафиксировать один задний ласт и прочитать, что написано на бирке. Но черепаха очень активна, поэтому Скотт помогает Мариссе удержать ласт на месте. В бирке указано, что раньше рептилия гнездилась во Французской Гвиане.

Я не теряю надежды, что, пока мы, люди, толпимся вокруг этих черепах, где-то там, в темноте и уединении, откладывают яйца другие черепахи, недостижимые ни для камер, ни для любопытства и желаний людей. 99,9 % всего времени, что кожистые черепахи жили на Земле (плюс-минус), никаких людей вообще рядом не было. Но времена изменились.

Метрах в ста от нас, будто черная туча, направляется на берег темная черепаха. Патруль докладывает, что из воды вышла еще одна, а возле нее, как сообщает по радио один из «Искателей», роет гнездо третья.

– Смотри, – показывает Скотт куда-то позади меня.

В белой пене я вижу большое темное пятно: четвертая махина выходит из воды. Удивительно много черепах.

Сегодня Скотт должен поставить на черепаху спутниковый передатчик. Пока выбранная для этой цели самка откладывает яйца, Скотт готовит крепление: три лямки, которые обовьют ее тело наподобие подтяжек и огромного ремня. «Подтяжки» спрятаны в гибкие и мягкие пластиковые чехлы, чтобы черепахе не натерло плечи или шею. Сам передатчик размером где-то с мой ботинок и своей обтекаемой формой напоминает рыбу: спереди выпуклый, а сзади сужается, плоское дно плотно прилегает к изгибу панциря. Гибкое эластичное крепление покрыто противообрастающим покрытием, чтобы к нему не цеплялись морские желуди и прочая живность. Соединяется крепление металлическим кольцом, подверженным коррозии, чтобы вся эта конструкция сама собой распалась примерно через год, когда сядет батарейка передатчика.

Скотт уже отслеживал кожистых черепах из Матуры. От их путешествий просто дух захватывает: одна проплыла из Карибского бассейна мимо Большой Ньюфаундлендской банки в Канаде далее на восток, к банке Флемиш-Кап – по сути, середине Атлантического океана, – затем к Азорским островам, островам Зеленого Мыса и в Мавританию. Другая плыла против Североэкваториального течения, достигла Бискайского залива между Францией и Испанией, а потом уже отправилась мимо Западной Африки к островам Зеленого Мыса. Тысячи километров.