– Хе, хе! В разведке служил! Есть ещё порох в пороховнице! Да ты с Маринкой беседовал, а меня и не заметил. А я ведь, – затянулся сигаретой и закашлялся Алексей, – даже не прятался! – Алексея била мелкая дрожь.

– Пошли в дом, простынешь. Завтра рано вставать. Отвезёшь меня на работу.

– Пошли. Может, по маленькой?

– Хватит тебе.

– Хватит, так хватит. Ты бы мне, того, Слава, потеплей бы местечко у себя дал? Сколько лет я у тебя водилой, совесть поимей, я ведь родственник тебе, или не родственник?

– Где я такого водилу найду, Лёха? Сам ведь знаешь, ты – ас. Да и сколько дел вместе переделали? Плачу я тебе не как водиле, правильно?

– Да понимаю, Слава, но уже года не те, хочется в кабинетике сидеть, бумажки перебирать.

– Какие бумажки?! Лёха, ну честно, ты хоть в одной бумажке разберёшься?

– А ты вот и посади меня на бумажки, а там и поглядим, чем я хуже твоих работничков.

– Ладно, завтра поговорим, иди спать.

Братья разошлись по комнатам. Станислав Евгеньевич ушёл в кабинет. Со дня смерти жены он не спал в их совместной спальне. Комната хранила запах Людмилы, в шкафу висела её одежда, возле зеркала лежала её косметика.

Станислав Евгеньевич каждый день собирался сказать Даше, чтобы она убрала вещи Людмилы, но за хлопотами о похоронах забывал. Перед тем как заснуть, он подумал, что надо записать в ежедневник дать задание Даше, убрать в спальне вещи Людмилы, пусть раздаст, выбросит, в конце концов, себе заберёт, что ли. Уже засыпая, вспомнил, что на похороны Людмилы приехали многие руководители города и даже области. Губернатор не приехал, но прислал со словами соболезнования и венком своего заместителя. Станиславу Евгеньевичу это не понравилось, и насторожило. Он собирался баллотироваться в депутаты, ему нужна была поддержка высокого начальства. В прошлом Станислав Евгеньевич сделал кое-что для губернатора, и эта услуга была очень личная. Напоминать он, конечно, не решился, но губернатору не следовало бы об этом забывать.

В машине Паша немного успокоился. Его мучила обида, было невыносимо стыдно. В голове он прокручивал одно и то же: он на поминках в доме своего босса, пора уходить, Паша никак не может решиться встать и сказать, что уходит. Вдруг Мачнев указывает ему на дверь! Пашу как кипятком ошпарило. Он растерялся и не знал, как уйти, не потеряв последние крохи достоинства. Неимоверных усилий ему стоило извиниться за то, что задержался, спокойно выйти на улицу. В горле стоял ком, мешал дышать. Был момент, когда ему хотелось выйти из машины, вернуться в дом, и сказать при всех, кто ещё оставался в гостиной, бросить гневно в лицо Мачневу – вы убийца! У меня есть доказательство! Благоразумие взяло верх. Паша отдышался, ком в горле исчез. Он вырулил на дорогу и направился домой.

Паша любил кататься на своей новенькой машине. Ездить особо было некуда, и он едва ли не ежедневно выезжал за город после работы. Ему хорошо думалось за рулём, в голове рождались новые проекты, они часто становились удачными.

Машину Паша купил в начале весны. Сначала он просто наслаждался чувством собственника, тем, что это его машина, что он сам смог её купить. Наслаждался запахом салона, восхищался, какой у неё превосходный ход, какие у неё прекрасные тормоза! Каждый день одно и то же! Постепенно привык, а прогулки за город стали необходимостью. Иногда он забирался довольно далеко, почти до соседнего городка. Останавливался на обочине и смотрел вдаль, мечтал, как купит дом, в мечтах этот дом сильно походил на дом босса, однажды на минутку ему удалось в нём побывать. Мечтал о семье, о том, что у него будет сын и дочь. Сына он воспитает отличным парнем, они вместе будут ездить любоваться природой. Дочка будет похожа на мать, его будущую жену. Как бы он не представлял свою будущую половинку, она чаще всего походила на Анжелину Джоли.