– Эль, это ты?

Тишина.

– Эль, это не смешно, отзовись!

Мне никто не отвечал. Вдруг воры? Я быстро надела на себя одежду и вылетела из ванной. Никого. Быстро проверила все ли на месте, мои вещи да, но пропали находки из больницы. Дневник, альбом и записная книжка – ничего не было, будто испарились. Я проверила входную дверь – открыта! Но я точно помню, что закрывала ее. Дверь явно была открыта ключом. Я набрала Элю:

– Алло, да? – послышался сонный голос подруги.

– Элька, ты приходила ко мне сегодня?

– Да, нет еще, я только встала, а что случилось?

– Короче, бери скорее все, что тебе нужно и давай ко мне! – выпалила я и положила трубку.

Прошло пять минут, в дверь позвонили и я поспешила открыть:

– Е-мое, что произошло-то? – начала возмущаться подруга.

– Иди в комнату, я сейчас.

Я закрыла дверь, подперла стулом и пошла к Эле.

– Так ты объяснишь мне что-нибудь?

– В общем, в той психушке, я нашла несколько весьма интересных предметов.

– Ну?

– Гну. Короче, там было написано, о паранормальных явлениях, убийствах и всякое такое. Я взяла эти предметы для изучения. Они на столе у меня лежали. И тут я такая утром пошла в душ, выхожу, а дверь открыта и ничего нет. Представляешь? – на одном дыхании выговорила я.

– Стоп, стоп, стоп! Давай заново и все по порядку?

– Ладно.

Я рассказала Эле о всем том, что видела в больнице: о странных записях и маньяке. Рассказ занял не меньше часа.

– Поняла? – наконец-то спросила я.

– Ну теперь да. Интересно, что за Бугимен? – задумчиво спросила Эля.

– Сама не знаю.

– Слушай, пойдем лучше ко мне, ведь, по твоим словам, маньяк имеет доступ к твоей квартире? – предложила подруга.

– Да, ты права, пойдем.

Мы с Элей собрали некоторые вещи, а после наравились в ее квартиру. Придя, мы стали еще раз обдумывать все произошедшее.

– Какие будут теории? – спросила Эля после долгих раздумий.

– Ну есть у меня парочка предположений…

– Давай! – Эля села в позу лотоса и приготовилась меня слушать.

– Короче, – начала я, – если главврач говорил, что к нему приходила опекун Эмили, это значит, что девочка потеряла родителей. Так же сказано и у других детей.

– Значит, у всех четверых нет родителей, они сироты и это – общий признак? – спросила Эля.

– Верно, Ватсон, но детей было не четверо, а пятеро, – добавила я.

– Как?!

– В своих записях Аня писала, что их было всего пять: она сама, Эмили, Юля, Томас и Леша.

– Алексей?

– Да, только о нем я не нашла никаких данных в больнице. Так же все эти признаки означают то, что всех пятерых убил один человек.

Я подвинула к себе доску, которая стояла за шкафом, взяла маркер и стала писать:

– Итак, значит, первый подозреваемый это…

– Бугимен, – сказала Эля. – Я конечно, не сильно верю во всякое такое, но и не отрицаю.

– Хорошо, вторым подозреваемым будет патологоанатом, некий Джек, о котором писал доктор.

– Почему ты так решила?

– Аня описала убийцу как высокого человека в длинном, черном плаще с капюшоном – он же Бугимен. Главврач накануне писал, что работник морга, его друг Джек, купил точно такой же плащ. Поэтому он тоже входит в наш круг подозреваемых.

– Знаешь, кого еще можно сюда вписать? – спросила Эля.

– Кого?

– Серийный убийца. Доктор Вольфрам писал, как ты говорила там, в отчете, что Эмили была похищена убийцей, возможно, этот маньяк хотел завершить дело.

– Возможно, – подумала я и вписала «Серийный убийца». – Еще хочу добавить сюда самого главврача, он писал, что Эмили ломала его разум, и он мог что-то сделать с ней. Я, конечно, не очень придерживаюсь этой теории, но все же.

– Тогда ты еще Смолову добавь, ну эту, медсестру которую. – Говорила Эля, попивая лимонад.