Физиологическое происхождение

Нироп относит его к вкусу и запаху; Тайлор описывает его как «приветствие при дегустации», а d’Enjoy – как «откусывание и всасывание». Каждое из этих определений несостоятельно. Хотя популярная метафора неизбежно говорит о вкусе и даже о еде и питье, в поцелуе нет ничего гортанного. Присасывание, которое можно описать этим поцелуем, – это просто механическое смыкание губ, как при разговоре и приеме пищи. Это можно объяснить простым прикусыванием, но это было бы ошибочно. Аналогичным образом при аномальных формах происходит некоторое использование языка. Но нельзя установить никакой связи с прикусом. Это правда, что игривое покусывание зубами практикуется дикарями-матерями, а среди различных народов – страстными любовниками, но между этим и собственно поцелуем нет никакой производной связи. Было высказано предположение, что поцелуй – это практически способ общения.

Акцент здесь делается на слабом или громком звуке, который часто сопровождает так называемое «сосательное движение» мышц губ; этот двуязычный звук на вдохе сравнивается со щелчком губ во многих варварских языках. В этом предположении нет ничего удивительного; доля истины заключается в том, что поцелуй, как и язык, является усовершенствованием процессов питания во рту.

Поцелуй – это особый случай тактильного удовольствия. В этом случае речь идет только о губах, кожа которых представляет собой очень чувствительную область между обычной кутикулой и слизистой оболочкой. Это движение является начальным в процессе приема пищи.

Несомненно, существует истинная психологическая связь между привязанностью и голодом, которая очень точно проявляется в механизме поцелуя. Этот акт является вторичной привычкой губ, точно так же, как речь является вторичной привычкой всего орального механизма. Тесная связь между развитием языка и жевательными процессами человека была выявлена Э. Дж. Пейном. Таким образом, поцелуй не следует относить ни к укусу, ни даже к ощущению вкуса, ни тем более к жеванию, всасыванию или обонятельным процессам. Первичное движение губ просто переносится в метафорическое русло, а их чувствительность переносится на вторичный объект, стимулом которого является не голод, а аналогичные эмоции любви, привязанности и почитания.

Ломброзо утверждал, что поцелуй влюбленных произошел от материнского поцелуя. Правда, последний иногда встречается у народов, которые не практикуют первый. Японцы, например, не знают о поцелуе матери, за исключением тех случаев, когда мать целует своего младенца. Путешественники часто замечают, что в Африке и других нецивилизованных регионах мужья и жены, а также любовники не целуются. Уинвуд Рид описал ужас, охвативший молодую африканскую девушку, когда он поцеловал ее по-европейски. Аргумент Ломброзо, однако, того же порядка, что и тот, который выводит сексуальную любовь из материнской, и ни в том, ни в другом случае не может быть никакого вывода именно потому, что субъект в период взросления попадает в новое физическое и психологическое окружение, что само по себе достаточно для объяснения новой реакции.

Здесь можно отметить некоторые различия в самом поцелуе (который мы отождествляем с европейским). Поцелуй североамериканских индианок описывается как мягкое касание губами щеки, при этом не издается ни звука, ни движения. Это не подпадает под китайскую критику европейского поцелуя как ненасытного. Когда упоминаются австралийские или негритянские женщины, которые используют поцелуй, мы можем предположить, что он относится к обонятельной разновидности.