– Всё ещё хочешь кричать? – спрашивает всё в той же позе хриплым голосом, тяжело дыша.

– Нет… – судорожно вздохнув мотаю головой, говорю с опаской, вдруг этот вопрос – ловушка? – Отпусти, не буду. Я не буду кричать… обещаю.

Чувствую себя такой мерзкой и грязной, что становится противно. Почему насильник он, но противно мне от себя?!

Ты не смогла дать достойный отпор, Лиза…

– Такая вкусная, – на грани одержимости этот ненормальный слизывает с моей щеки солёную слезу, довольно улыбаясь.

Подмигнув как ни в чём не бывало, хватает мой локоть и рывком поднимает в сидячее положение.

Отвернувшись, несколько минут я сижу в ступоре, смотря на свою записанную лекцию, с выделенными маркером моментами, особо важными на мой взгляд. Во мне борется желание встать и убежать отсюда, отчислиться после такого позора и больше никогда не появляться в университете. Здравый смысл кричит, что в таком случае я буду вынуждена выйти замуж за Шведова.

Одна мысль, сколько усмешек и издёвок я получу от него за то, что в первый же день не справилась с учёбой и самостоятельно приплыла в сети, заставляет взять в себя в руки. Как холодный и отрезвляющий душ.

– Что делаешь вечером? – абсолютно ровный тон, будто не он пять минут назад домогался до меня при полной аудитории во время чёртовой лекции.

– Иду жаловаться в деканат! – Что ещё я могу ему сделать?! – Я буду жаловаться на домогательства с твоей стороны, – стараясь не смотреть на него, произношу дрожащим голосом. Страх того, что он повторит содеянное ещё раз сидит внутри и умоляет не провоцировать психопата по новой.

– Серьёзно пожалуешься, Кудрявая? – не вижу лица, но понимаю, что он нарочно принимает испуганный вид, тупо глумясь надо мной.

– У тебя будут серьёзные проблемы, понял?

– Опасная ты штучка, Лизавета, – исковерканное имя становится последний каплей моего терпения и самообладания в это ужасное утро. Какого чёрта всем наплевать на поведение этого утырка? Преподаватель продолжает лекцию, не реагируя на нашу перепалку, в которой татуированный позволяет себе ужасные вещи. Студенты давно не обращают внимания, конспектируя.

Как после этого я смогу спокойно продолжать с ним вместе учиться? А если он – мой одногруппник, а не обычный придурок с потока?

Левая рука дрожит лёжа на парте, причём сильно и заметно. Здоровая ладонь ложится на неё сверху, заставляя прекратить.

– Да не дёргайся, чё ты. Я ж ничё такого не сделал.

Выдёргиваю, злобно повернувшись к нему.

– Не смей ко мне прикасаться, урод. И никакая я тебе не Кудрявая. Кем ты себя возомнил, ненормальный?

Мою гневную тираду прерывает голос преподавателя:

– На сегодня всё. Надеюсь, лекция была для вас полезной, – вся аудитория начинает подниматься со своих мест, я в том числе. – У кого остались вопросы, можете подойти. Всем хорошего дня, увидимся через неделю.

Быстро, как попало, закидываю в сумку тетрадку и ручку с маркером, не удосужившись убрать в пенал.

– Так чё там насчёт вечера? – придурок сидит на месте, вальяжно наблюдая за моими хаотичными движениями на грани истерики.

– Урод! – показываю ему средний палец и, развернувшись, быстро сливаюсь с толпой. Стараясь не бежать, спускаюсь по лестнице. Сердце стучит в груди от страха, вдруг он бросится следом за мной?

Сейчас же пойду в деканат, чтобы узнать, в одной ли я группе с этим ненормальным. Если да, попрошу перевести меня в другую и сразу же пожалуюсь. Безнаказанном это не оставлю! Я не хочу учиться вместе и терпеть сумасшедшего, который вытворяет, всё, что душа пожелает. Это где видано такое поведение?!

Самое ужасное, что я слышу рядом с собой перешёптывания от других студентов: