– Извините меня. Я не хотел доставить неприятности, – виновато промолвил он, – ещё раз извините за вторжение.

Лифт все не ехал. Эсер задумчиво отпустил кнопку вызова и отправился пешком по лестнице. Неужели это все ему приснилось? Не уж то он постепенно сходит с ума?

Полная домоправительница не отрывалась от просмотра любимой телепередачи, с завидной амплитудой поглощая пышные пончики. Она последняя, кто мог пролить свет на события вчерашней ночи. Он трижды постучал в окошко.

– Я вас слушаю, – прожевывая отреагировала она.

– Я по поводу вчерашнего, – решил он не ходить вокруг да около.

– Извините?

– Вчерашнего происшествия.

– Какого такого происшествия? – отложила коробку с лакомством.

– В двадцать третьей квартире.

– А что там случилось?

– Вы притворяетесь? – разозлился он – ведь это были именно вы! Вчера в три часа ночи!

– Я не понимаю о чем вы? И почему повысили тон? – возмущённо оборонялась тётушка.

– Там пропал ребёнок. К вам приходили из полиции. А потом выяснилось, что запасной ключ пропал! Вспоминаете? – раздраженно излагал Эсер.

– Никакой полиции у меня этой ночью не было, – она вдруг обернулась, – а запасной ключ от двадцать третьей висит на стенде, где ему и место. И о пропавших детях я ничего не знаю.

– Вы что сговорились? – в пол тона выпалил он.

– Что вы сказали? – переспросила она очевидно не расслышав.

Он ничего не ответил. Распахнулись двери неуловимого лифта. Эсер двинулся открытую пасть оного, бросив домоправительницу наедине с испорченным аппетитом.

Он вернулся домой. На стуле в прихожей, была брошена одежда. Две пары обуви были посреди комнаты, а дальше следы от мокрых ног, которые уходили в ванную комнату. Дверь была заперта. За нею раздавался задорный детский смех, и громкий шум воды. Он постучал.

– Да любимый. Это ты? Мы отмываем следы преступления, – доносился веселый голос Анны.

– Какого преступления?

– По дороге домой, кое-кто уронил куклу в лужу. Как думаешь кто это мог быть?

– Даже не знаю, – с улыбкой произнёс он, прислонившись к запертой двери, – наверное одна непослушная девчонка, – снова прозвучал сдавленный детский хохот.

– Имя преступника. Назови её имя, – потребовала Анна.

– Я затрудняюсь. Может есть какие-то особые приметы?

– Свидетели утверждают, что ей не больше шести лет. Светлые длинные волосы. Она безумно вкусно пахнет и выглядит. А ещё прозвище. Её прозвище «одуванчик».

– Знаю! Я наю эту проказницу! Алиса! Я прав? Не так ли? Её ведь зовут Алисой?

– Какое наказание ждёт преступника? – игриво спросила Анна.

– Боюсь ей придётся сдаться, иначе я буду вынужден заключить её в крепкие объятия. Навечно, – он снова улыбнулся, – Вы там надолго?

– Да. Мы не сдадимся! – наотрез отказывалась выходить Алиса.

– Давайте скорее. Я уже за вами соскучился.

Казалось бы разговор с женой и дочерью должен был унять его внутреннее беспокойство, но ничего не отлегло. Из головы не выходили странные обстоятельства, минувшей ночи.

В кабинете было прохладно и сыро. Он закрыл окно, включил свет, и принялся рыться на полке с книгами. Поиски телефонного справочника заняли некоторое время. Он принялся перелистывать страницы, выписывая номера всех полицейских участков города. За тем, вооружившись телефонной трубкой, стал обзванивать все подряд.

– Здравствуйте, моё имя Эсер. Вчера ко мне заявилась некая особа, и представилась детективом Совински, – говорил он, набрав первый номер из четырёх, – в вашем отделе есть сотрудники с такой фамилией?

– Побудьте на линии, мы соединим вас с отделом кадров, – ответил безымянный голос, за которым последовали протяжные гудки… Затем другой голос, – нет сотрудников с такой фамилией у нас нет. А с какой целью к вам обратились?