– А ты уверен, что это здесь живёт этот самый Антипыч, или Акимыч, как его там? – Петька оглянулся и зябко передёрнул плечами.

– Да, вроде здесь, как тётя Аня сказала, так и идём, вон и колодец, только уж больно дряхлый, неужели из него всё ещё воду берут? – как-то неуверенно произнёс Витька. Ребята подошли к избушке, такой же дряхлой, как и колодец. У друзей, при виде этой старой избы, расположенной вдали от людей на самой окраине таёжного посёлка по спине пробежал холодок. Возникло желание уйти, убежать, как можно дальше, от этого скособоченного, заросшего мхом и плесенью дома. От него веяло каким-то допотопным злом, ужасом, нежитью. В опускающихся сумерках эффект был поразительным. Казалось, что в таком доме могла жить только старая и злая ведьма, по сравнению с которой сказочная Баба Яга, казалась бы доброй феей. Друзья подошли ближе к дому, вблизи он казался ещё мрачнее. Витька, взяв себя в руки, первым шагнул к развалившемуся крыльцу, решив идти до конца.

– Слышишь, Витёк, а может к кому-нибудь другому обратиться? Тут охотников, наверное, и без него хватает, а?

– Не, Петруха, сказали же, что он самый лучший, что тайгу на десятки вёрст, как свои пять пальцев знает. Давай, не тормози, пошли!

Витька уверенно постучал в дверь, перечеркнув все сомнения и отрезав тем самым путь к отступлению. На стук никто не ответил. Тогда Витька осторожно надавил на дверь. Она со страшным скрипом открылась. В ту же минуту, что-то чёрное и огромное со злобным шипением проскочило в дом мимо ног.

– Твою мать, – выругался Витка, – чёртов кот, надо же как разожрался, чуть с ног не сшиб.

– В деревнях коты все такие, – пытаясь скрыть внезапно охвативший ужас, начал философствовать Петька, – и чем они их только кормят?

Друзья неуверенно вошли внутрь. В сенях было темно и холодно.

– Эй, есть кто дома? – позвал Витька.

Никто не отозвался. Парни прошли дальше и оказались в небольшой комнатке, которая не вызывала ощущения жилого помещения и казалась давно заброшенной. В нос ударил запах сырости и затхлости. Казалось, дверь в эту комнату не открывалась десятилетие. В углах висели паутины. Половицы прогнили, прогибались и стонали при каждом шаге. Справа, около стены лежала куча полусгнившего тряпья. Зеркало, висевшее на стене, было завешено грязной простынёй. Подоконник был усеян дохлыми мухами. Старый комод и стол покрывал толстый слой пыли и крошек. В углу комнаты, возле печки сидел старик. Невозможно было понять, сколько ему лет, но было видно, что он очень стар. Казалось, он был полностью отрешён от этого мира и ничего не замечал вокруг себя, в том числе и своих незваных гостей. Старик держал в руках небольшое полено и смотрел, как горят дрова. У его ног сидел огромный чёрный кот и тоже смотрел на огонь.

Кот повернул голову и уставился на вошедших большими и злыми зелёными глазами.

В этих застывших фигурах было что-то неправильное, мрачное, неестественное, что-то недоброе, отчего у ребят по спине побежали мурашки.

– Антипыч, – позвал Витя.

Тишина.

– Дедушка… Вы нас слышите? – парень присел на корточки, рядом со стариком и положил руку ему на плечо.

Старик нехотя оторвал свой взгляд от огня и посмотрел на друзей. Из-под больших густых бровей на парней смотрели проницательные чёрные глаза, прожигающие насквозь, проникающие в самую душу. Был в этих глазах, какой-то молодецкий задор и неведомая сила, которые явно никак не вязались с возрастом старика.

– Жив, слава Богу, – прошептал Петька. Ему здесь не нравилось, мало того, он испытывал необъяснимый панический ужас и мечтал только о том, чтобы поскорее убраться из этого дома.