Его звучный баритон действует на меня как яркая лампочка, на которую я, подобно мотыльку, готова лететь. Неважно, что именно говорит Ноавэль, но каждая буква, произнесенная им, проникает в меня как искра, поджигающая фитиль.

Обычно чутье мне не лжет, я вполне успешно выдрессировала его на любвеобильной Аве и ее бесконечных похождениях. Даже маленькую симпатию я чую за версту. Но с Ноавэлем почему-то чутье не срабатывает.

Я прекрасно понимаю, почему мой пульс учащается в присутствии правителя, но не могу понять, что именно ко мне чувствует Ноа. И чувствует ли?

Кажется, я сама виновата, потому что занимаюсь самообманом. Ведь так легко сбить себя с толку, если выдавать желаемое за действительное. Мысль о том, что правитель этой удивительной вселенной, бесстрашный демон нереальной красоты ко мне неравнодушен, становится все навязчивей.

Но тот холод, который веет от правителя с тех пор, как мы сюда вошли, не может не поселить множество сомнений в моей голове. Его отстраненность — вот реальность, а все, что происходит между нами наедине — изощренный обман. То, как Ноа действует, похоже на двойную игру. Ведь, если задуматься, что мешает Ноавэлю вести себя со мной так для собственного развлечения?

Но небольшая загвоздка все-таки есть. Любой из присутствующих здесь демонов, по-хорошему, мог бы прихлопнуть меня одной лишь рукой. И единственный, кто их сдерживает — это как раз мой графитовый похититель.

В любом случае, Ноа держится молодцом — от него так и сквозит безразличием. Даже Инкан ко мне более благосклонен сейчас. А Нэйда? Она увлеченно смотрит на своего фаворита.

А что делаю я? Правильно, пялюсь на них…

У правительницы в голове, как всегда, копошатся какие-то крылатые черепашки, а у Инкана волосы при этом свете нереально блестят. А-а, стоп… Осматривая их так открыто, я вижу то, чего раньше и не замечала. Странно, но ни у кого из присутствующих больше их нет. Сквозь волосы у правителей проглядываются еле заметные рога. Здесь, в ярком свете, это именно они так сильно поблескивают. Ни Инкана, ни его сестру они ни капельку не украшают, если уж на то пошло.

Осторожно я перевожу взгляд на Ноавэля. Он сидит очень близко ко мне, поэтому увидеть его макушку не так уж и просто. Чтобы убедиться, что и он такой же рогатый, как и остальные члены его семьи, мне приходится чуть отстраниться и вытянуть шею. И когда с трудом (но все же), мне удается их разглядеть, я понимаю, что окончательно пропала!

Моя находка нисколько не отталкивает меня от него, не делает демона в моих глазах уродцем. Напротив, они ему очень идут. Блин! Да даже если у моего похитителя в начищенных до блеска ботинках скрыты копыта вместо ног, он все равно будет прекрасен!

И, видимо, я таращусь на графитового слишком откровенно. Поскольку, не глядя на меня, Ноа ехидно тянет вверх уголок своего рта. От этого я тут же краснею.

Разумеется, улыбку Ноавэля подмечает и Нэйда. Молодой демон, на которого она все это время смотрела, отходит на второй план, ведь речь заходит обо мне — о человеке.

— Ты питаешь к девушке странную слабость, Ноавэль. Я начинаю за тебя переживать, — она врывается в мое загипнотизированное состояние бесцеремонно. — Но если окажется, что Хуэйда что-то упустил, я лично высосу из нее силы. До самого конца! Даже твое покровительство не защитит этого человека.

В который раз я подмечаю, что демоница произносит это слово вполне адекватно, но почему-то слышится как «чилавека». И выглядит Нэйда всегда в этот момент, будто стряхивает с рук слизняка, которого подцепила, собирая, к примеру, ежевику.