Размышляя о том, сколько бы стоило очистить пальто от какао, мы мысленно залезли в долги. В нашем городке всего один пункт и стоимость там такая, словно они не одежду очищают, а драгоценные камни гранят и шлифуют.

— Я готова забрать тебя к себе навсегда, ты же знаешь. Тем более, сейчас! Лишь бы только эта хрень больше не повторилась, — тут же возвращаюсь к нашему с ней разговору я.

В моей скромной однушке в самом убогом районе неприметного городка нет ни диванов, ни раскладушек. Но я сделала самое главное, получив первую зарплату — купила огромную и очень удобную кровать. Подбирая дотошно матрац, я замучила ни одного продавца.

В детдоме мне вечно приходилось ютиться на узкой скрипящей железяке с промятым прямоугольником в пятнах и разнообразных следах. И когда, наконец, администрация города выделила мне квартиру как совершеннолетней сироте, я поставила перед собой главную цель — беречь сон, делая свое пребывание в постели максимально комфортным.

Правда, под хохот подруги, которая сейчас делит со мной уютное ложе, сделать это не получается. Лола то и дело перетягивает на себя одеяло и ржёт.

— Я придумала, что подарю тебе на день рождения! А то так и будем драться за кусок синтепона! Когда, кстати, будем отмечать?

Работая сутки через двое, и еле притаскивая свое измотанное тело, я привыкла отсыпаться по максимуму. Поэтому масштабное празднование в мои планы не входит.

— Ой, ну Кир! Не говори, что и в этот раз ты забьешь и будешь отсиживаться дома. Так и до старости недалеко! Сколько можно нам чай с тортом в два рыла распивать? Пора уже встряхнуть твоё тело. А то пылью покроешься и ничего в жизни, кроме своего блядушника и не познаешь.

— Мне за глаза хватает тех празднований, что я вижу у себя на работе. Так что, наверное, я пасс. Максимум, что могу предложить — караоке. Когда мы там были с тобой в последний раз?

Подруга кривит недовольную мордашку, сладко зевает и под размеренные разговоры мы начинаем засыпать. И, кажется, я отключаюсь первой.

Назойливый раздражающий стук будит мня посреди ночи. Отчётливо слышу, как по подоконнику лупят тяжёлые редкие капли дождя. Слева мирно посапывает Лола. Но я не вижу её лица. Только слышу ее ровное дыхание, поскольку вновь не могу пошевелиться и повернуть голову.

Моя надежда на то, что её присутствие что-то изменит, проваливается с грохотом на этаж ниже прямо сейчас. Напрягаю все тело в надежде, что вот-вот оно поймёт, что мозг- то уже проснулся. По мнению моей лучшей подруги, паралич действует именно так. Но ничего не выходит. Мысленно ору на свои непослушные ноги, чтобы добудиться до нервных окончаний. Но перемен никаких.

Мне кажется, я вновь чувствую чье-то присутствие, но отчаянно уверяю себя, что это ощущение относится к посапывающей подруге.

Свет фар разворачивающегося во дворе автомобиля проливается яркой вспышкой в моё окно. И я замираю в надежде, что боковое зрение мне врет. Страх сковывает еще хуже не только прикованное к постели тело, но и душу. Она бы и рада махнуть мне рукой на прощанье да взлететь, но вот ужас сковал все так сильно, что хрен бы ей!

Мои глаза застывают в тот миг, когда по стене расползается жуткая тень. Медленно я устремляю в ту сторону взгляд. Прямо над местом, где спит Лола, отчетливо вижу тёмную фигуру, судя по размерам — мужскую. Силуэт слишком чёткий, чтобы выдать его за мираж. Сущность зависла над моей подругой так близко, что если б Лола открыла глаза, она ресницами дотронулась бы до лица этого существа.

Голова непрошеного гостя поворачивается и прожигает меня горящими глазами, которые сверкают, не смотря на то, что машина уже развернулась и свет фар погас. Ужас поглощает меня так сильно, что даже если бы я могла, я не сумела закричать. Тепло все ближе, дыхание все горячей. И вот это нечто уже взгромоздилось надо мной. Не вижу лица. Только два горящих серебряных кружка, уставившиеся на меня.