Дышать это так естественно, что мы об этом никогда не задумываемся, пока нас не лишают этой возможности. А ещё сон, плотность, гравитация и жизнь. Всё это может исчезнуть в один миг, погрузив тебя в кокон неспособностей.

– На самом деле всё немного иначе. – Начал Марк. – Мы не знаем, что действительно происходит, ведь всё, что описал Измунд, начинается после того, как человека или зомби убили. Так что возможно человек просто так умирает и не возвращается к жизни на поверхности.

Теперь понятно, почему на самом деле, никто по собственной воле не торопиться обретать мнимую свободу.

Время полетело стремительно, это я знаю только по бегущей стрелке на часах но, сколько именно дней я здесь сосчитать не удаётся, я постоянно сбиваюсь. Время на Титанике идёт совершенно по-другому. Неудивительно, что никто так и не смог его сосчитать. Интересно, какой сейчас год, всё ещё 1912? Может время в том мире, что лежит на поверхности остановилось. Или же наоборот побежало с бешеной скоростью, оставив нас здесь в забытье?

– Мы больше не можем отсиживаться тут! – Вскричала Элизабет, обращаясь к Жану, склонившемуся над картой.

– Что ты предлагаешь? – Не отрывая взгляда, спросил он.

– Действовать.

Все оторвались от своих пустячных дел: игры в карты, безделья, разговоров и фантазий, и посмотрели на Элизабет.

– Ты хочешь, чтобы мы ещё раз пошли на лайнер? – Посмотрев на девушку, спросил Жан.

– Да! – Уверенно ответила та.

– Мы не можем рисковать. – Жан вновь перевёл свой взгляд на карту.

– За то мы будем знать, что ещё на одну комнату ближе, к своей цели.

– Кто-то может погибнуть. Ты можешь умереть.

– Это лучше, чем жить так. – Впервые я увидела боль в её глазах, вместо привычной ненависти.

– Я думаю, она права. Нам нужно ещё раз попытаться. – Поддержала я Элизабет. Она сделала вид, что ничего не слышала.

Вот так мы и решили сделать ещё одну попытку. Возможно, в этот раз мы сможем пробраться хоть куда-то, ведь теперь знаем, что нас может поджидать там. Я не знаю, правда ли то, что кто-то из нас может быть связан с провидицей и сообщает ей все наши планы. Мне кажется это не возможным, ведь я не видела ещё ни разу, чтобы кто-то покидал наш осколок Титаника и отправлялся в логово врага. Но знать, что-то наверняка не возможно.

– Жан. – Окликнула я мужчину, когда он стоял на палубе и смотрел на Титаник.

– Да?

– Мы ведь сможем?

– Что? – Он посмотрел на меня и в его глазах отчётливо видна грусть.

– Вернуться домой.

– Да. Если от нашего дома ещё что-то осталось.

– Почему ты так решил? – Меня сильно озаботил его голос, когда он это говорил. Он словно точно знает, что наших домов больше нет и наших прежних жизней тоже.

– Потому что я здесь уже больше ста лет.

Настало время ещё одной попытки пробраться на другую часть лайнера. В этот раз мы учли многие неожиданности, которые могут подстерегать нас там. Команда шагает как можно тише, я поражаюсь, как нам удаётся ходить под водой, преодолевать с лёгкостью её сопротивление, но думаю, что современен я привыкну ко всему этому.

Жан идёт впереди, он внимателен и сосредоточен, я же нахожусь в рассеянности. Мне так и не удалось избавиться от мысли, что он здесь уже сто лет. Как он может быть так долго на дне океана и совершенно не измениться. Если в моём случае предположить, что я находилась в неком подобии летаргического сна и таким образом, совершенно фантастическим, сохранила свой прежний вид, то, как же это всё удалось Жану? Как он смог прожить сто лет? Как ему удалось сосчитать это время, ведь все остальные не смогли сделать это? Время здесь становиться таким же жидким, как и вода, поглотившая наши жизни.