Эх, этого парня бы перебрать, залатать пробоины, продуть сопла, как следует, подключить питание, отмыть – и чудо будет, что за корабль. Что-то я размечталась… Да и ремонт обойдется дорого. Дороже, чем я смогу себе позволить. И вообще, это не мой корабль.

Гричек, который полдороги шел молча, вдруг спросил:

– У тебя с Шиандом что-то?

– С чего ты взял? – беспечно спросила я.

– Парни всякое говорят… И выглядишь ты сегодня иначе, какая-то замороченная.

– Пустяки.

– Тиша, не спорь с ним.

– Арадаль мне сказал то же самое, – фыркнула я.

– А ты послушай. Арадаль знает, что говорит, – серьезно ответил Гричек и остановился. На его лице не было веселья, наоборот, оно стало черствым, пронзительные глаза смотрели тяжело. – Ты здесь неделю, а я семь лет. Много видел. Однажды Шианд избил до смерти нашего навигатора и его не остановило, что другого у нас нет. А еще боролся с бунтовщиками – военными, а ты знаешь, какие они борзые, начали обсуждать варианты решения… нашей проблемы. Знаешь, чем кончилось? Он их в шлюз выкинул, живьем. Я слышал, он вчера опять бил старпома, думаешь, это редкость? Он бьет за любую провинность, за испорченное настроение. Тебя он не трогает, потому что ты женщина. Но если ему что-то не понравится… Хочешь, чтобы он тебя в шлюз выкинул? Делай, как он говорит! Не спорь!

– Спасибо за совет, – кивнула я. – Но я знаю, что делаю.

– Да ничего ты не знаешь. Кто ты там? Наемный навигатор? Медсестра? Если ты на базе в разгар сезона оказалась, не так уж и хороша.

– Обстоятельства бывают разными, – возразила я.

– Ага! Видно, что ты не новичок в космосе, но без заслуг.

– Как и все мы, – покачала я головой.

– Короче, не спорь! Оно того не стоит.

Он отвернулся и пошел дальше, а я побрела следом. Если долго ходить в космосе, не приставая, недолго потерять разум, разуверится в жизни, так что не буду судить. Гричек ошибся насчет меня, хотя откровения о Шианде мало кому понравятся. Но космос – жестокая штука, и я давно об этом знаю.

В кают-компании было тихо, хотя за столом расположилась компания и, судя по всему, развлекалась. Перед ними лежала небольшая горка болтов и гаек и, кажется, они во что-то в них – или на них – играли.

Гричек по-свойски сел к ним:

– Здорово, мужики, – и отгреб горсть болтов. – Со следующей партии вступаю.

Я села рядом, на меня тут же уставились подозрительные и недоверчивые глаза, но я уже привыкла. Они на всех тут так смотрят – как дикие животные.

– Что за игра? – спросила я.

– «Камушки», – ответил Гричек.

– Какие же это «камушки», – хмыкнула я. – Это «болтики»!

– Где мы гальку возьмем, – буркнул его сосед, высокий и мрачный мужик, которого я до этого видела лишь мельком.

Они закончили партию и Гричек вступил в игру. Я пыталась наблюдать, но мало понимала, в чем суть. Каждый брал по три болтика и прятал их за спиной, по сигналу тот, с кого начиналась игра, вытягивал кулак вперед, а остальные пытались угадать, сколько болтов там зажато – один, два или три. Вариант «пусто» тоже допускался. Причем, цифры не повторялись. Если один говорил три, то другой должен был выбрать вариант «пусто», один или два. Затем игрок выкладывал гайки на стол и если никто не угадал, то ход переходил к следующему. Если же сумма совпала, то победитель бросал одну из своих гаек в общую кучу. Партия закончилась тем, что Гричек выбросил все болты и тем самым выиграл.

Я хмыкнула, много я видела игр, но такую впервые. В долгих рейсах нечем заняться и в ходу абсолютно все – от карточных и настольных игр до логических и кроссвордов.

Они начали снова, и я безучастно наблюдала за игрой. Темная кают-компания больше не казалось ужасной, я прислушивалась, как гудят и скрипят недра «Скитальца». На других кораблях в кают-компании дым коромыслом стоит, когда собирается команда. Тут даже шутили шепотом. Думаю, загляни сюда капитан, они бы разбежались в ужасе.