"Подробнее, пожалуйста, об этом" – попросила Елена Николаевна. Анна на секунду задумалась.

"Ну, например, я что-нибудь готовлю на кухне и мне нужны, допустим, ножницы, чтоб открыть пакет молока, которые находятся в зале. И пока я иду за ними в зал, в моей голове успевает проноситься огромное количество мыслей, из-за чего я совсем забываю о том, зачем я пришла в зал. Я сначала долго пытаюсь вспомнить это, и когда мне это не удается, я иду обратно на кухню с пустыми руками. Прихожу, вижу пакет молока, ругаюсь и иду обратно в зал. Конечно, это доставляет мне огромные неудобства и отнимает уйму времени, потому что таких случаев в день далеко не один и ни два", – Анна сделала небольшую паузу, а затем продолжила: "Еще у меня страх темноты и звуков в темноте. С одной стороны я понимаю, что это происходит из-за отсутствия сна, а с другой я все равно ничего не могу с этим сделать. Я боюсь, Елена Николаевна, я очень боюсь…" – по щекам девушки покатились слезы. "Я боюсь себя, боюсь того, что у меня не получается контролировать слезы и этим я пугаю своих девочек. Я их очень люблю, мне очень важно то, как они растут и что видят и пока я не придумала ничего лучше, чем сказать, что это болезнь. Я говорю им, что мои слезы это как их кашель или насморк, когда они простужены, и что я обязательно скоро выздоровею, понимаете?", – Анна пыталась вытереть лицо от слез, но старания были тщетны.

"Пожалуйста, постарайся успокоиться" – сказала доктор и протянула Анне упаковку бумажных платочков, которые достала из ящика своего стола.

"Извините, Бога ради. Простите мне мои эмоции, пожалуйста. Я, правда, не могу иначе", – промолвила Анна и взяла салфетки. "Хотя Вы, наверно, по долгу службы часто наблюдаете такие явления?" – вопросительно произнесла девушка и улыбнулась.

"Да всякое бывало. Вы главное сильно не расстраивайтесь и всерьез старайтесь не задумываться над этим. Все обязательно пройдет, это ни смертельно, подлечишься, и еще смеяться будешь, вспоминая этот период. Ну и по возможности, конечно, пытайся оградить детей от того, чтоб они часто не наблюдали твоих слез. Это им и вправду ни к чему. Маша, "Сибазон" один раз в день до следующего приема" – закончила Елена Николаевна, повернувшись к медсестре.

"И мой тебе личный совет: постарайся отпустить обиды детства на маму. Просто поблагодари ее за то, что она подарила тебе жизнь. Не жди от нее ничего и не возлагай никаких надежд. Не думай, что она что-то должна тебе и не смотри на то, как другие воспитывают своих детей. Понимаю, это непросто. Но поверь, это необходимо и, возможно, это единственная терапия, которая тебе нужна. Я знаю, о чем говорю: за годы практики врачом-психиатром мне приходилось видеть много таких несчастных людей. Некоторые из них до старости тянули на себе эту ношу из обид и детских травм. И чем быстрее ты поймешь это, чем быстрее ты освободишь себя от этого, тем будет лучше для тебя. Ведь ты не была на ее месте. А, может быть, ты чего-то не знаешь? А может быть ее саму впору пожалеть? Этого нам не известно. Попробуй даже для начала это на бумаге. Так и пиши: «Мама я прощаю тебя за то-то, то-то и то-то». Попробуй и, может быть, даже после этого ты почувствуешь, как тебе станет легче. А у нас я жду тебя ровно через неделю, в следующую среду после приема "Сибазона", который ты будешь принимать один раз в день по одной таблетке, желательно с утра после еды, договорились?", – улыбнувшись, спросила Елена Николаевна.

"Хорошо, спасибо" – сказала Анна, взяв рецепт, который ей протягивала медсестра. "Простите за слезы" – сказала Анна и вышла.