Теперь я четко разделяла то, что делала и говорила Маргарет, и то, что чувствовала и думала я. Если позволяла погода, Маргарет часами гуляла в саду. Когда-то она при этом тосковала по Мартину, размышляла о том, что стало с ее ребенком, пыталась представить, что с ней будет дальше. Я, разумеется, думала совсем о другом. А еще – наблюдала за всем, что происходило вокруг. И за всеми.

Мне бросались в глаза те вещи, которые когда-то не заметила Маргарет, да и я вместе с ней. Например, что Роджер все лето частенько уезжал из дома один и возвращался с ухмылкой сытого довольного кота. При этом от него пахло не духами, конечно, но и не так, как обычно. К запаху мужчины, который сильно потеет, но не слишком часто моется и меняет белье, примешивался резкий аромат какого-то женского притирания – масло, цветы, пряности. Я не сомневалась, что он навещает леди Грайтон. Неужели Миртл не замечала этого, когда Роджер снова стал спать с ней каждую ночь? А впрочем, даже если и заметила – что она могла сказать?

А еще я как-то застала Бесси за разговором с парнем лет двадцати, которого и до этого видела среди слуг. Худой, сутулый, с тонким птичьим носом и мелко вьющимися светлыми волосами. Рассказывая что-то, Бесси машинально поправила его замявшийся рукав. Таким привычным материнским жестом.

- Роберт, - крикнул кто-то с хозяйственного двора, - тебя на кухне ищут.

Так вот ты какой, Роберт Стоун. Не могу сказать, что приятно познакомиться.

Обернувшись на зов, Роберт увидел Маргарет. Тогда она просто скользнула по нему взглядом, даже не заметив. Подумаешь, какой-то слуга. Но сейчас ее глазами смотрела я – знавшая то, о чем он еще и не подозревал. Что-то дрогнуло в его лице в то короткое мгновение, когда наши взгляды встретились. Он резко отвернулся, но я заметила выражение – это была самая настоящая ненависть.

Мальчик, да ты прекрасно знаешь, чьего ребенка воспитываешь! Похоже, тебя не надо будет долго уговаривать подсыпать яду в мой ужин.

Однажды Маргарет пошла к Миртл попросить шелка для вышивки. Комнаты невестки находились там, где в настоящем была спальня Люськи и Питера. Эта часть замка раньше выглядела иначе. Например, холл был пиршественным залом без выхода наружу, намного шире нынешнего. Маргарет, не останавливаясь, прошла мимо того места на галерее, где когда-то будет висеть ее портрет. Так странно было видеть вместо него и изображений других Скайвортов шпалеры с библейскими сюжетами.

Кстати, все три портрета, которые написал Мартин, отправились в кладовые. Странно, что не в кухонную печь. Впрочем, разве можно уничтожать то, за что были заплачены деньги?!

- Еще только не хватало вешать на стены мазню мерзавца, который сделал тебе ублюдка, - заявил лорд Хьюго. Это для Маргарет он был отцом, а для меня – просто отвратительным стариком, не менее подлым, чем сын. – Ему повезло, что его убили. Я ведь мог предъявить обвинение в насилии – тогда повесили бы.

Маргарет, как обычно, ушла в слезах. Ну-ну, папаша, минус в карму тебе за эти слова, подумала я, через пару месяцев придется скрывать целых два убийства, и одно из них – собственной дочери, лишь бы выгородить сынка, которому могли бы предъявить точно такое же обвинение.

***

Вот и подошел к концу октябрь. Хьюго приказал Бесси собрать вещи Маргарет для королевской охоты. Я ждала этого момента с нетерпением и страхом. Ведь всего несколько дней, и… что будет со мной?

Мы снова оказались в Рэтби. Дул холодный ветер, с серого неба срывались редкие снежинки. Меховая оторочка на капюшоне теплого плаща пока еще согревала, но скоро должна была превратиться в мокрую холодную пакость.