Ресторан внутри выглядел очень современно и напоминал западный. Единственное отличие – разделение залов: женщины сидели в одной части, мужчины – в другой. Мы устроились за столом, и меня щедро угощали. Как принято на Востоке, гостей постоянно призывали есть ещё и ещё. Я, конечно, не сопротивлялся: завтрак у меня был скромный, поэтому я с энтузиазмом уплетал блюда. Свежеприготовленная баранина и курица в разных вариантах придали мне сил и настроения.

После трапезы, направляясь к выходу, мы взяли немного местных сладостей – крохотные сахарные шарики, напоминавшие горошины. Рядом стояла миска с зелёными семенами – это был анис, который здесь используют для улучшения пищеварения.

На улице нас тут же окружила толпа мальчишек и женщин, просящих милостыню. Хотелось раздать всем по купюре, но мои спутники остановили меня.

– Если дашь одному, остальные станут ещё настойчивее. А всем ты всё равно помочь не сможешь, – объяснил Хамза.

Война оставила здесь глубокие раны. Многие из тех, кто просил милостыню, – вдовы, сироты или инвалиды. В Кабуле дети начинают заботиться о себе с того момента, как научатся ходить. Здесь выживание – не выбор, а необходимость.

Люди, стереотипы и реальность

Мои спутники носили традиционную одежду – длинные рубахи, доходившие почти до пола, и просторные шаровары. Этот наряд удобен и универсален для жизни в жарком климате. Многие талибы, недавно одержав победу, начали носить трофейные военные формы. На головах – тюрбаны, которые тщательно обматывают вокруг традиционных шапочек, следуя примеру пророка Мухаммеда.

Находясь рядом с этими людьми, которых мировые СМИ обычно называют террористами, фанатиками и дикарями, я начал понимать, насколько часто реальность расходится со стереотипами. Мой новый друг Хамза оказался человеком с непростой судьбой. Ему было всего 26 лет, он родом из Таджикистана, а до недавнего времени жил в Москве, где работал таксистом и занимался ремонтом квартир.

Его взгляд на жизнь изменился после одного неприятного случая в московском парке, когда он стал свидетелем неподобающего поведения. Этот момент стал для него последней каплей, и он решил покинуть Россию, чтобы строить «новый мир».

Хамза – настоящий герой среди талибов. Получив тяжёлое ранение в голову, ногу и руку, он перенёс сложнейшие операции и выжил только благодаря мастерству афганских хирургов. Теперь он символ мужества и уважения среди своих боевых товарищей. Его роль в моём путешествии была важна: он стал моим проводником, охранником и переводчиком.

Мир этнических линий

Афганистан – страна невероятной этнической мозаики. Здесь более 20 народностей, и браки между представителями разных этносов – редкость. Чаще всего брачные союзы заключаются между родственными кланами. Таджики, пуштуны, хазарейцы, узбеки и другие группы веками сосуществуют и конфликтуют, что делает страну идеальной почвой для политики «разделяй и властвуй».

Эта этническая и культурная многогранность была заметна даже в языке. Пуштуны, таджики и иранцы говорят на различных диалектах фарси, которые похожи друг на друга. Хамза, например, по внешности напоминал пуштуна, но его черты лица выдавали таджикское происхождение.

Моё общение с Хамзой стало для меня настоящим окном в мир Афганистана – страны, где этнические корни, религиозные обычаи и историческая память тесно переплетаются, создавая уникальную, но сложную ткань жизни.

Визит уже с визой

После того как я получил латвийский паспорт с афганской визой, наш путь лежал в один из элитных районов Кабула. Вечером меня пригласили на ужин к одному из высокопоставленных эмиров нового правительства. Осознавая, какое значение имеет его ранг, я понимал, что это нечто невероятное: я, незнакомец из далёкой страны, приглашаюсь в гости к человеку, занимающему важнейший пост. В Латвии политики скорее избегают лишнего общения, прячась за охраной, а здесь я был принят как почётный гость, почти как султан.