– Ты, наверное, очень привязан к сестре?

– У нас сложные отношения, но я привязан к ней, да. Жаль, что видимся мы нечасто.

– Разве она не приезжает сюда?

– Уже много лет. Она ненавидит К. Никогда не вспоминает о нем и считает его дырой.

– Даже несмотря на то, что здесь живет ее брат?

– Даже несмотря на это. А ты? Уезжаешь на праздники?

– Куда же мне уезжать? Я дома.

– Ждешь гостей?

– Может быть.

На этом разговор о Кьяре и предстоящем Рождестве закончился, и они продолжили восхождение. А Алекс к тому же озаботился очередным «может быть», что оно означает на этот раз? И кто они, потенциальные гости Лео? Кем бы ни были, в число приглашенных Алекс точно не войдет. Иначе Лео воспользовался бы возможностью и пригласил его. Но приглашения не последовало, мечтам о дружбе вновь не дано осуществиться.

Но это не мешает Алексу с энтузиазмом разгружать клеть. Он снимает коробки и перетаскивает к крыльцу, то же самое делает Лео.

Последнюю ходку Алекс сделал один: Лео уже открыл входную дверь и скрылся внутри, прихватив часть вещей. Алекс последовал за ним с микроволновкой в руках.

– Я могу войти? – запоздало крикнул он с порога.

– Конечно, – раздался голос Лео.

Он шел издалека, от лестницы, по которой в прошлый раз у Алекса не хватило мужества подняться. Но самого Лео он так и не увидел и поэтому сосредоточился на созерцании зала. Ничто здесь больше не напоминало о разрухе полугодовой давности. Перекрытый заново дубовый пол поблескивал, перед тщательно отреставрированным камином лежал огромный персидский ковер, а на каминной полке выстроились в ряд несколько фотографий в рамках.

Мебели было немного – диван, два глубоких кресла и журнальный столик, но зал вовсе не казался пустынным: из-за обилия книжных шкафов, протянувшихся вдоль стен. Присмотревшись повнимательнее, Алекс понял, что это не шкафы – самодельные незастекленные полки, поставленные друг на друга. Большинство из них было забито книгами (Алекс и представить не мог, что Лео такой книгочей), но попадались целые массивы каких-то папок, альбомов и атласов. А в простенке между полками он неожиданно обнаружил старого знакомца: плакат с мечом и надписью «ONORE».

Вряд ли это был тот самый плакат, что провисел здесь долгие десятилетия, скорее всего, его точная копия, клон. Но теперь, во всяком случае, можно было рассмотреть его повнимательнее. Кроме надписи на клинке имелась и надпись на эфесе – «Italia», а фоном мечу служил национальный флаг: складки на нем отдаленно напоминали горную гряду. Под плакатом приютились две простенькие литографии морской тематики, не слишком жизнеутверждающие. На обеих было изображено крушение парусников, и если один погибал от такого вполне естественного природного явления, как шторм, то второй… Второй подвергся нападению гигантского спрута.

Спрут (вкупе с дьявольским порождением океанской бездны Левиафаном) навел Алекса на мысль, что Лео питает странную слабость к морским чудовищам. А это никак не монтируется с образом респектабельного владельца «ламборджини» и (предположительно) легкого прогулочного самолета. Впрочем, «Стилетто» – порождение неуемной фантазии Алекса, такое же зыбкое, как и спрут с Левиафаном.

– Ну, как тебе здесь? – спросил Лео, внезапно выросший за спиной Алекса. – Дом больше не пугает?

– Нет. Все выглядит дружелюбно… – Заметив, что Лео, ожидавший совсем не такого ответа, поморщился, юноша добавил: – Здорово, правда! Я потрясен. Тебе удалось невозможное.

– Невозможного не существует. Не хочешь за это выпить?

Только сейчас Алекс заметил в руках у Лео два низких стакана с толстыми стенками и тут же бросился к рюкзаку, за коньяком. «Реми Мартен» он купил в Тренто несколько месяцев назад, сразу после того, как Лео сообщил, что выиграет пари.