Значит и самой себя жалеть нельзя тоже.

Кара улыбается, она прекрасно этому научилась.

– Что это у тебя под халатом моего мужа, девочка? Снимай.

Она делает, что говорят, и выпрямляется. Капли от фонтана попадают на оголённую кожу, заставляя выгибаться и терпеть.

Сама Госпожа обладает объёмными формами, такими большими грудью и задницей, каких Кара никогда не видела даже в кино. У неё бархатная кожа цвета молочного шоколада, длинные красные когти и такой же кружевной пеньюар. Волосы розовые, как и глаза.

Кара думает, что она красивая.

– Я же сказала, глупышка, к ноге. Да не к моей! Вот…

Внезапно рядом оказывается молодой красивый мужчина в одной набедренной повязке и с ошейником.

Кара опускается на колени и приникает к нему, от кожи исходит жар и пахнет розовым маслом, она блестит от бисеринок чистого пота.

Кара поднимает на него глаза, он улыбается и чуть отталкивает её, заставляя лечь.

– Это мой любимый раб, Арнольд. Мне нравится смотреть на его удовольствие.

Кара понимает, что до потолка ещё этажа три, он куполообразный и расписан людьми и драконами в таких позах, что начинает стучать в висках и груди сильнее, горит лицо и пульсирует внизу. Глаза широко распахиваются.

Госпожа ставит на губы Кары обнажённую ногу Арнольда.

– Облизывай.

Кара облизывает между пальцев, всё ещё рассматривая изображения наверху.

Тоненькую девушку прямо над её головой раздирают два обратившихся дракона, на её лице гримаса удовольствия, хотя такие размеры точно должны были бы убить её.

Но Кару это возбуждает, она издаёт тихий стон, засасывая большой палец Арнольда в рот и ласкает его языком, выгибаясь от боли.

– Хорошо, хорошая девочка…

Кара касается пальчиками ноги раба, работая и ртом, тот вздыхает. В голову приходит глупая мысль, что с таким звуком мог бы раскрываться прекрасный розовый бутон.

– Сильнее… И освободи одну руку, поласкай себя.

Женщины милосердны. Госпожа смотрит на выражение лица мужчины и ласкает себя.

Кара ведёт рукой по животу, затем оттягивает трусы и гладит то место, что мокнет и пульсирует.

– Раздвинь ноги, чтобы я видел лучше, – хрипит Арнольд.

Кара раздвигает. Мужчина просовывает ногу всё глубже ей в рот, это вызывает боль и заставляет потревоженные ранки кровоточить.

– Раздвинь ещё, – требовательный голос обволакивает. – Так, чтобы колени касались пола.

Кара так не умеет, но делает и сдерживает крик. Эта боль вплетается в картинки наверху, окрашивается в возбуждающе-красный цвет, и Кара отбрасывает мысли о том, что могла порвать мышцы. Она чуть выгибается, вылизывая ногу Арнольда старательнее, водя пальцами быстрее.

Госпожа мнёт груди, и они брызжут горячим молоком. Взглядом она пожирает Арнольда, но почему-то некасается его сама.

В зал заходит Клаус, он садится на бортик фонтана и принимается водить по своему члену, наблюдая за этим.

– Мне можно остаться, Сара? – улыбается он.

– Конечно.

Она снимает пеньюар и бросает ему.

Он зарывается в алую ткань лицом и водит по члену яростнее, тяжело дыша.

– Лежи так, хорошая девочка.

Госпожа – Сара – мнёт свои ягодицы, гладит вульву и, усмехнувшись, приказывает Арнольду сделать что-нибудь поинтереснее, не сводя взгляда с мужа.

Кара от неожиданности вцепляется в свои бёдра, раздирая их до крови.

Потому что раб Госпожи вынимает пальцы из её рта и заменяет их большим, красивым членом.

Видимо, это расплата за те несколько минут тесного общения с Клаусом.

Почему-то это мысль щекочет Кару изнутри, вводя её в странное, иррационально игривое состояние после всего произошедшего.

От Арнольда вкусно пахнет, и Кара решает просто поддаться всему происходящему, словно странному сну, где всё кажется уместным, логичным и приносящим удовольствие.