– Джордж, не нужно меня укрывать! – лежа в постели, наигранно откидывала пуховое одеяло миссис Гамильтон. – И тем более вызывать доктора. Он не лечит похмельные синдромы.

– Мамочка, миленькая моя, – жалостливым всем своим видом, чуть ли не молясь, говорил Джордж, поднимая в который раз одеяло с пола и накидывая его, укрывал свою мать, – тебе не стоило вставать с кровати, я весь день волновался о тебе.

– Это все твой отец, это он уговорил меня пригласить на мой юбилей всех этих людей! – Как бы небрежно кидая упрек в сторону своего мужа, сказала женщина. – Мне даже некоторые были не знакомы, и я чувствовала себя не в своей тарелке, – с легкой обидой в голосе говорила она Джорджу, – было такое ощущение, что не они ко мне пришли, а я навязываю им свое общество, а некоторые из них…, – здесь миссис Гамильтон сделала некую паузу, подумав, стоит ли продолжать. Но решив, что сын не видит ее притворства, продолжила. – А некоторые разглядывали меня, будто я манекен на витрине!

– Мамуля, я решил, что тебе понравилась вчера вечеринка?! Ты так красиво и изящно танцевала с папой! – Джордж подумал, что комплименты маме сейчас не помешают. – Мамочка, ты у меня была самая прекрасная на вечере, я тебя так люблю!

Наклонившись над женщиной, парень поцеловал руку своей мамы.

– Да уж, конечно, прекрасная вечеринка, – не унималась женщина, немного переигрывая. – Столько после себя, гости оставили грязи, что я целое утро, как служанка, ходила и убирала все! – выдавив из себя слезу, миссис Гамильтон продолжала упорствовать сыну.

– Мамочка, дорогая, – целуя ручку своей матери, во второй раз сказал Джордж, – ты позволишь мне переодеться и поужинать, а то твой сын умрет с голоду.

Убрав свою руку из объятий сына и посмотрев красивыми выразительными глазами на него, громко сказала:

– Джордж, как ты можешь такое говорить?

– Мамочка, ну шучу я так! Шучу! Не обращай внимания, – с детской улыбкой на устах, Джордж посмотрел на мать.

– Сыночек, ты же знаешь, я не люблю, «черный юмор»! – Укоризненно и твердо сказала она, – да, кстати, сегодня придут к нам семья Митчелл, поэтому мы будем ужинать в тесном семейном кругу! – перековеркав последнюю фразу, миссис Лорана посмотрела, на отвечавшего сына.

– Мама! Я так устал! – тяжело произнес молодой человек.

– Сыночек, мой миленький, я и сама не рада, что они придут, – с иронией в голосе, положив снова ладонь на лоб, произнесла женщина, – но ты же понимаешь, Альберт наш адвокат фирмы, а его семья наши друзья. – Что же я скажу, если они спросят, где ты?

– Мама! Скажи, что меня нет дома! – легко ответил Джордж, открывая дверь маминой спальни.

Но миссис Гамильтон никогда не принимала слово «нет», будь то семья, друзья или коллеги по работе. Такой ответ для нее был как провал, и она в свою очередь, если не могла добиться по-хорошему, пробовала это же сделать другими путями, пусть даже и грубо. Приподнявшись в кровати и сменив с капризного на приказной тон, сказала:

– Джордж, хочешь ты или нет, ты обязан присутствовать на ужине, я выразилась, по-моему, ясно!

– Да, мама! – произнес молодой человек, тихо смирившись с тем, что спорить бесполезно.

Миссис Лорана, посмотрев на время, решила принять душ и готовиться к ужину, но перед этим выпить очередную таблетку от головной боли. Приняв водную процедуру, она стала себя рассматривать в зеркало.

«Вот тебе дорогая уже и пятьдесят! – с досадой подумала миссис Гамильтон. – Недалеко и старость… Так, завтра запишусь на программу «молодость»: косметолог поработает с лицом, пусть с меня немного выкачают жирка, немного приподнимут грудь, говоря иными словами, пусть делают из меня конфетку. А то в свои года я выгляжу старше».