Это место с того времени нисколько не изменилось. Газон как всегда настолько идеально был выстрижен, что казался зеленым ковром. Деревья, заслонявшие маленькую травку, как будто закрывали ее от беспощадных солнечных лучей, казались усталыми, словно люди, возвращающиеся домой после работы. Недалеко стоял небольшой фонтан. Так что маленьким ребятишкам можно было не только играть на газоне в мячик или в прочие игры, но и также окунуться в прохладную воду этого фонтана. Вдоль «зеленого ковра» были выстроены маленькие верандочки, и те, кто сильно боялся солнца или же дождичка, здесь вполне могли укрыться от непогоды. Рядом находились магазины с витринами, где каждый мог себе купить прохладительный напиток или быстро перекусить. Людей с каждым часом прибавлялось все больше и больше. Катрина стояла возле одного магазинчика и внимательно всматривалась в витрину. Конечно, там уже не стояли большие привлекательные куклы, их давно заменили на современные куклы. Недалеко от Катрины проходила группа маленьких детей, они гуляли с воспитательницей. Это были дети-сироты, оставшиеся без родителей, а кого-то и сами родители подкидывали в детский дом, надеясь, что их ребенку там будет лучше. Но это было совсем не так, и Катрина это прекрасно знала. Эта группа гулявших парами детей напомнила ей, откуда она сама родом. Катрина тоже жила в детском доме. И помнила она «добрых» воспитателей, которые за хорошие поступки добрым словом не обмолвятся, а за любые проказы, даже за не вовремя заправленную постель, наказывали так, что потом в постели можно было лежать два или три дня. И было хорошо, если еще накормят, а если серьезно нашалишь, то в туалете можно было просидеть неделю, глядя на облезлый унитаз. А то и вовсе можно было лежать прикованной, и никто о тебе не вспомнит. От нахлынувших воспоминаний у Катрины холодок пробежал по спине, несмотря на то, что солнце стояло очень высоко и сильно припекало.

Тот день тоже был такой же жаркий, как сегодняшний,– вспомнила Катрина. Дети-сироты с «доброй» воспитательницей гуляли по уличному проспекту, идя парами. Вернее, прогулкой это нельзя было назвать, так как дети ни на шаг не отходили от своего воспитателя. Катрина помнила, как она смотрела жадными глазами на родителей, играющих со своими маленькими детишками. Как ей тогда хотелось быть на месте, тех детей, которые капризничали и плакали, а их родители покупали им за это всякие разные сладости, играли с ними и были такими счастливыми. Она никогда не думала о своих родителях, живя в детском доме, а когда Алекс забрала ее с этого «милого» места, у Катрины и вовсе заполнилась эта пустота любовью Алекс.

Все произошло именно на этой улице, прямо возле этого магазина, где когда-то маленькая Кати остановилась, чтобы полюбоваться большой и красивой куклой в витрине магазина. Но тот день и ту куклу Катрина никогда не забывала. Это был самый счастливый день в ее жизни…

Другая девочка даже и не взглянула бы на такую куклу, но для Кати это была самая чудесная кукла, ведь там, где она жила, такого не было. Стоя возле витрины, Кати плакала, а кто-то грубо тянул ее за рукав.

– Пошли, негодница! Я тебе что сказала, – кричал хриплый и грубый голос на девочку, тянув ее в группу других детей.

– Я хочу куклу… Я хочу эту куклу, – тихо шептала детскими умоляющими губками маленькая Кати, вырываясь из лап своей воспитательницы.

– Я тебе покажу куклу, – ворчала женщина, сдавливая в своей огромной руке маленькую ладошку беззащитной пятилетней девочки, – ты таких получишь от меня кукол «дома», что тебе больше не захочется ничего!