Мама плакала и обнимала меня. Отец держался, ведь провожать меня собрался весь город. Он обнял в последний раз и вложил в ладонь три монеты.

– Если сможешь, дай о себе весточку, Аннушка. Нам тебя будет не хватать.

Но разревелась я, когда вышла бабуля с толстой тетрадкой, которую начала заполнять еще ее мать. Туда записывались рецепты лекарств вперемежку с балладами о монстрах и сказками об охотниках.

– Я верю, что тебе она пригодится больше, чем мне на том свете. Ты моя светлая головушка. Береги себя. И меня не забывай.

Я уезжала с заплаканными глазами, зная, что больше никогда не увижу бабулю, что братья и сестра вырастут без меня, что я осталась без семьи, а семья навсегда лишилась меня…

Служитель забрал саквояж, посадил меня в повозку и запер дверцу.

Я с удивлением села на лавку, обсыпанную землей. На дне повозки тоже лежал толстый слой.

– Что это? Зачем?

– Освященная земля с погоста, – ответил служитель. – Охотников велено перевозить только так. Она гасит вашу силу.

Я покидала дом в закрытом склепе, набитом кладбищенской землей. Уезжала к границе, где каждый день буду сталкиваться с монстрами.

Но чтобы убивать их, нужны силы, которых у меня нет!

Значит, и жить осталось до первой встречи с монстром, которая станет последней.

Прощание с семьей обрело совсем другой смысл, но менять свою судьбу было поздно. Меня увозили от дома навсегда.

В мир монстров и охотников.

Поездка вышла долгой. Хоть я и привыкла к неудобствам, но почувствовала, как устала от долгой тряски по разбитым дорогам до столицы, а потом дальше, к предгорьям.

Академия стояла между центром государства и самой опасной западной границей, откуда обычно и нападали чудовища и монстры. Охотники всегда казались простым людям надежным заслоном от пожирающих и уничтожающих все на своем пути монстров.

И вот я, Анна Возник, тоже оказалась охотником, которая не то что заслоном быть не может, а станет жертвой при первом же нападении.

Я с нетерпением выглянула из окна повозки и тут же отшатнулась. Мы проезжали через бесконечно простирающееся кладбище. Сотни, тысячи торчащих крестов, часть новых, но больше старых, покосившихся. Каменные, деревянные, железные кресты. Надгробия и низенькие склепы.

Огромный погост без конца и края!

Я постучала вознице:

– Мы скоро приедем?

– Скоро. За поворотом уже Академия.

Повозка взобралась на очередную возвышенность, открывая вид на внушительное здание Академии, но меня больше всего поразило то, что Академия стояла в центре кладбища!

Распорядитель приюта встретил меня у входа, жестом показал, где оставить свои вещи и пригласил к ректору.

– Сейчас пройдешь собеседование, ответишь на вопросы и тебя определят на курс.

Распорядитель окинул меня оценивающим взглядом:

– Хотя сдается мне, определят тебя к невестам.

– К кому? К невестам? – я не поняла, потому переспросила.

– На лекциях тебе все объяснят, – распорядитель толкнул высокие тяжелые двери и громогласно провозгласил: – Господин ректор, новенькая…

Вопросительный взгляд в мою сторону, и я поспешила представиться:

– Анна Возник.

– Анна Возник, – повторил распорядитель, и не дожидаясь ответа, втолкнул меня внутрь и притворил двери.

Минуту ничего не происходило. Я ждала, разглядывая просторное помещение с высокими потолками, фресками и лепниной.

– Пройди и сядь на диван перед приемным столом, – раздался зычный голос откуда-то из глубины комнаты.

Когда я устроилась, из-за стеллажа с книгами вышел высокий худощавый мужчина в дорогой красивой одежде, в которой ходит только знать, но без камзола. Он поправлял запонки на манжетах и разглядывал меня, новую ученицу.