Стоит добавить одно небольшое отступление. Книги, найденные в шкафчике, были на английском языке. Найти в Чернорусской глубинке в старом заброшенном деревенском доме такое было равносильно тому, чтобы встретить настоящего снежного человека, держащего в руках знамя с пацификом и выкрикивающий что-то на своём несуразном языке перед зданием Пентагона. Но всяко это лучше, чем вместо книг, найти зомби в шкафу. Может здесь жил какой-нибудь местный учитель английского? Хотя это же не учебники, а вроде литература. Ну да ладно.

Пока печь разогревалась и готовилась принять большие дрова, я заглянул в холодильник. Бежевый такой, примерно полтора метра высотой, с красной дверцей и надписью «Минск». Очевидно, электричества здесь не было достаточно давно. Внутри стояла трехлитровая банка с чем-то мутно-серым, покрытым сверху слоем плесени, кастрюля с содержимым, о котором мне даже не хотелось знать и не более аппетитный полиэтиленовый мешочек с серо-жёлтым веществом. Местная мышь, от поедания такой непримечательной пищи, наверняка обрела сверх-способности и улетела. Хотя купание в токсинах ещё никого не превратили в супергероя. Я удручающе вздохнул и закрыл дверцу.

Исследовать в этом маленьком доме было больше нечего. Выходить на улицу я не собирался до тех пор, пока не согреюсь и не обсохну. Вернувшись обратно к печи я прислонился к ней спиной, сложил руки на груди и стал ожидать.

Жизнь несколько похожа на шахматную игру. Хоть многие говорят, что она непредсказуема и всё время подкидывает всякие сюрпризы, в большей же части виноваты мы сами. Как и в шахматах, прежде, чем сделать какое-либо действие, необходимо предвидеть как можно больше шагов противника и варианты отступления или контратаки. Мы сами творцы своей судьбы.

Печь довольно быстро разгорелась и большие дрова отправились в всепоглощающее пламя. Под треск поленьев верхняя металлическая часть печи, предназначавшаяся для готовки, начала накаляться. Садится на такое сейчас было чревато дырой на заде. Я, поочередно поднимал ногу над печью и нагревал промокшую штанину. Да, гораздо эффективнее было бы снять, да просушить, но вдруг придётся внезапно бежать. Не хотелось бы носиться по просторам Черноруссии в одних трусах. Через какое-то время таких манипуляций, я потрогал рукой штанины и утвердил про себя – высохло, пора выдвигаться.

Припасённый обломок ножки стула оказался в правой руке. Левой же медленно открыл входную дверь. Шелест листьев, небольшое покачивание травы и кое-где завывание певчих птиц.

– В Багдаде всё спокойно. – сам над собой уже начал шутить я – Блин, а ведь так и свихнуться же можно.

Мне уже приходилось слышать много историй, а также вычитывать в книгах, где, то тут то там, говорилось о людях, которые сошли с ума от одиночества. Причём кто как, у всех по разному. Но чаще это сводится к разным формам деградации и упадку, к низменным инстинктам: воде, пище, сне и жажде убивать. Почти как те зомби, только в том случае погибло видимо тело, но не мозг, тогда как здесь наоборот.

С этими мыслями я прошагал к калитке, не встретив сопротивления притаившихся партизанских отрядов в траве. И снова тревожные терзания вернулись в мозг, не желающие уходить без решения этой проблемы.

– Деградировать в одиночестве? – подумал я – Не. Это точно не для меня. Лучше уж сдохнуть. Но это я всегда успею. Особенно в этих «гостеприимных» краях. Пока придерживаюсь основного плана, а дальше сообразим. Что там дальше по распорядку: еда и оружие. Ещё к этому бы какую-нибудь курточку добавить. Но то после.

Солнце находилось высоко в ясном небе и без устали грело своим теплом. Если закрыть глаза, на секунду может показаться, что находишься не в посёлке, а на полянке по среди леса. Вокруг только тишина и звуки природы.