– Всё, привал! – жадно вдыхая воздух, сказал я. – Мне нужно отдохнуть.

– Уморился, бедняжка, – слегка улыбаясь, сказала она и погладила меня по плечу, а после потянула ручки к моей поклаже. – Давай ка посмотрим, что там у тебя в твоём любимом рюкзачке.

– Мне больше интересно, чем набит твой. Кирпичи для строительства носишь?

– Нет, – положив себе на колени мой рюкзак, говорила она. – Там мешки с сахаром. Три штуки по пять килограмм.

– Зачем тебе столько? – спросил, не скрывая удивления, я.

– Вообще, варенье на зиму готовить. Да и просто, чай пить. Вон в той стороне мой дом, – Вика указала пальцем на едва заметную просёлочную дорогу, уходящую по склону вниз. – Сейчас посидим немного и пойдем.

– А зачем было тащить эти мешки сюда на гору? – возмутился я, ведь если мы поднялись с юга, то дорога вела на запад. – Не проще было по склону пройти и выйти вон там, ниже по дороге.

– А тут скамейка зато есть, – сказала она, введя в полный ступор и открыв синий рюкзачок, добавила. – Что тут у нас?

Я многострадально вздохнул не в силах что либо возразить на столь не разумный поступок, но решил всё свалить на эту непонятную женскую логику. Бессмысленную и беспощадную. А после уставился на крест. Православный дорожный крест. Может быть раньше к нему стягивались какие-то прихожане. Сидели здесь на лавке и молились богу. А теперь отдыхают два путника, возможно лишь с божьей помощью, спасшиеся от цепких когтей смерти, окутавшей многие десятки километров вокруг. Но одно я знал наверняка. Подобный крест обычно обращён своими сторонами чётко к краям света – югу, северу, западу и востоку. По солнцу я довольно быстро прикинул, что не ошибался в догадках, в каком направлении мы пришли сюда.

Конец ознакомительного фрагмента.