– Амалия! Малечка, как же так?! Что же такое… Да пустите меня!

– Света, поезжай в управление, запроси дело Грачёвой Риты. Всё это кажется мне подозрительным. Девушка повесилась здесь два года назад.

– Что? – удивилась Светлана – они что, родственниками были?

– Жена сына Грачёва – мрачно ответил Жигалин и пошёл навстречу Андрею Платоновичу.

Он пристально рассматривал мужчину, пытаясь понять, не разыгрывает ли тот спектакль, приблизившись, представился, показал удостоверение и мягко произнёс:

– Андрей Платонович, приношу вам свои соболезнования. Тело вашей супруги будет доставлено к нам в морг для проведения следственных действий. Пожалуйста, возьмите себя в руки… Нам с вами нужно сейчас пройти к вам домой и побеседовать. Скажите, есть причины, по которым ваша жена могла совершить самоубийство?

Мужчина поднял на следователя глаза, в которых притаились капельки слёз и ответил:

– Вы знаете, у Амалии не было врагов, она была очень добрым и хорошим человеком. Если говорить о том, что кто-то причастен… к этому, ну, то есть довёл её до этого… Мы с женой очень любили друг друга и жили душа в душу… Но в последнее время… В общем, мне казалось, что у жены появилось нервное расстройство, и я нашёл ей хорошего психиатра…

– Нервное расстройство? – удивился Жигалин – а какого характера?

Они вошли в коттедж семейства, и следователь отметил про себя, что семья живёт очень обеспечено. Вероятно, Грачёв неплохо зарабатывает, да и выглядит вполне хорошо, по крайней мере, не на свой возраст точно. Вон какие у него тонкие, ухоженные пальцы и кожа на лице практически без морщин.

Они ровесники, но он, Жигалин, уже потрёпан жизнью – вокруг глаз морщинки, около губ складка, ёжик волос покрыла седина, словно припорошило снегом, да ещё через правую щеку косой шрам проходит – воспоминание о тех же девяностых, будь они неладны. Жена говорит, что шрамы украшают, но он-то, Жигалин, глядя в зеркало, совсем ей не верит…

– Да, именно нервное расстройство… Понимаете, у нас два года назад…

– Я знаю эту историю и очень соболезную вам. Но как это всё связано между собой?

– Дело в том, что Малечка, простите, Амалия Сергеевна, в последнее время видела несколько раз… Риту.

– Что? – не поверил своим ушам Жигалин – о чём вы говорите?

И Андрей Платонович рассказал ему о том, что видела его жена за это время.

– И в третий раз она появилась вот, на днях, после почти двухнедельного перерыва. И всё лечение у психиатра пошло насмарку! Амалия рассказала мне, что девушка дошла до дерева, и… повесилась… А когда Амалия вернулась назад, чтобы зачем-то положить кольцо на скамейку, так как это было при повешении моей невестки, то тела там уже не было.

– Что за бред! – ухмыльнулся Жигалин – никогда не слышал ничего более абсурдного.

– Я тоже не верил жене – развёл руками Грачёв – но вот видите, теперь и Малечки нет на белом свете. Не захочешь, да поверишь в эту мистику.

– Мда… – задумался следователь – скажите, Грачёв, а вы когда последний раз свою жену видели?

– Мы легли спать вместе вчера вечером, в двенадцать. Тогда я её и видел. Сегодня рано утром ей надо было в город, потому она встала в пять утра, позавтракала и в шесть уже уехала. Вернее, я думал, что уехала…

– А куда она так рано намылилась-то? – грубовато спросил Грачёв.

– Ей надо было к врачу, не к психиатру, к эндокринологу вроде. Она проходила обследование раз в год. Амалия очень следила за здоровьем – он высморкался в платочек – назначено у неё было на шесть тридцать… Пока дорога, то, да сё…

– А вы, получается, из дома не выходили всё это время?

– Нет. Я спал. Мне сегодня не на работу, хотя и будний день. Потом встал, выпил кофе и сел за проект, и сидел за проектом, пока не пришёл ваш сотрудник. Но этого никто не может подтвердить, я был один.