Еще было время, и Ваге Саакян бродил по улицам Еревана. Предательски замерзали нос и руки, а рядом по мокрому асфальту шипели грязные авто, скапливаясь под лениво меняющим цвета светофором. Шел дождь, и ему нравилось бродить так и думать о том, что у него есть время. Вместе с тем он не знал, куда себя деть. Мимо него проходили многочисленные зонтики – все мокрые и разноцветные.

Он долго бродил так, потом рискнул и зашел в кафе «Сказка», недалеко от Лебединого озера, на улице Туманяна. Он заказал кофе и занял столик у окна. Большие окна этого кафе запотели от внутреннего тепла, и нельзя было увидеть улицу, но все же чувствовалось, что там идет дождь. Он распахнул куртку, снял берет (берет – чисто из пижонства: чистая хемингуэевщина) и закурил: с кофе было очень вкусно курить сигарету.

За соседним столиком сидели молодая женщина и ее сын. Женщина пила кофе, а мальчик – ему было лет шесть-семь – ел пирожное. Он набил рот и при этом пытался что-то рассказывать. У него это получалось очень смешно, и женщина смотрела на своего сына и улыбалась. У нее шея была повязана сиреневым платком, и плащ ее тоже был сиреневого цвета. Женщина была красивая, и на вид ей было тридцать – тридцать пять лет. Мальчик был одет в смешную кожаную куртку, и на голове у него была матросская бескозырка с двумя черными лентами сзади, на которых золотыми нитками было вышито «Крейсер “Аврора”». У мальчика были большие голубые глаза, широкий лоб. Длинные светло-каштановые волосы его выглядывали из-под бескозырки и падали на глаза, и мальчик то и дело правой рукой поправлял их. Правая рука у него была в красках; может быть, мальчик любил рисовать… Теперь он ел пирожное и что-то рассказывал женщине в сиреневом плаще. Ваге Саакян подумал, что ему приятно смотреть на женщину и мальчика, и он смотрел на них и пил свой кофе. Когда мальчик закончил есть, они ушли и Ваге остался один (такое было чувство; кафе же было переполнено).

Приятно было сидеть в теплом кафе и знать, что на улице дождь и холодно, и Ваге Саакян еле удержался от соблазна заказать еще кофе. Вместо этого он опять закурил. Он купил новую пачку сигарет «Космос» и мог не беспокоиться за будущее.

Одному ему пришлось оставаться недолго: за столик, за которым сидели мальчик и женщина, теперь сели девушка и парень. Ваге видел, как они вошли. Они принесли с собой запах дождя. Он заметил в них какую-то скованность и неуверенность. Им принесли кофе, но маленькие с красной розой чашечки были треснуты и без ушек, и парень от этого густо покраснел. Девушка оценила смущение парня и сказала, что зато кофе здесь, в «Сказке», очень вкусный.

– Правда? – обрадовался парень, и они почему-то рассмеялись. А Ваге подумал, что девушка не ошиблась: кофе был действительно очень вкусный.

По их неуверенности и по тому, как парень не рисковал смотреть девушке в глаза, Ваге сделал вывод, что это их первое свидание. Они мало говорили, и парень нервничал от того, что не знал, о чем говорить. Но, казалось, он был счастлив уже тем, что девушка была тут, рядом, и он дышал с ней одним воздухом. Воздухом теплого кафе.

Молодой человек достал сигареты и закурил.

– Почему ты так много куришь? – спросила девушка.

Парень посмотрел на нее и сказал, что ему просто хочется курить, что он курит уже давно и вообще не знает, почему он курит.

– Дай мне тоже, – сказала девушка. – Я хочу попробовать.

Парень сначала не знал, дать девушке сигарету или нет; он не знал, как будет лучше, правильнее. Но потом он все же дал сигарету, и девушка закурила. В тот первый день, наверное, молодой человек решил не противиться девушке: ведь все еще было некрепко и шатко, и он испугался, как бы по его вине что-то не сломалось. А девушка курила и не закашлялась, и, казалось, это ее веселит. Ей было, может быть, весело от мысли, что она курит в кафе и рядом с ней сидит ее парень. У девушки были подведенные карандашом глаза и коротко остриженные рыжие волосы. Девушка была в короткой джинсовой юбке и бежевой блузке, поверх которой была курточка из толстой грубой ткани с большими квадратиками. Ваге Саакян заметил, что у нее длинные, тонкие, но сильные пальцы (пальцы пианистки?); были видны вены, чуть вздувшиеся. Ваге был рад, что у нее такие руки, и вспомнил, что она разбирается в кофе. Парень взял ее руку и приблизил к губам.