Приезд Беатрикс Раймер – прекрасный повод. Пока брат будет сдерживать ее домогательства, я займусь гувернанткой, а когда покончу с ней, в этот дом вернется покой.

Часы показывали полночь. Я посмотрел на мозаику картин на стенах мансарды, она напоминала мне, кто я такой. Портреты располагались следуя временной логике, у них было начало, а вот конца не имелось. Только затянувшийся спуск в ад.

Я задвинул штору, которая скрывала мое тайное убежище, пересек комнату и вышел в коридор.

Если чутье не подвело, то сейчас Амелия ждет меня на каменной скамье перед розарием. Я оставил ей записку под дверью, где пообещал ответить на вопросы. Насколько я понял, в Лутоне произошло нечто неприятное и брат пока не решил, останется ли Амелия в поместье. Но она любопытна и вряд ли упустит возможность узнать, почему все твердят, что от меня стоит держаться подальше. Амелия захочет понять, с кем ей придется иметь дело, если она останется в Доунхилле.

Как я и предполагал, она сидела в назначенном месте: руки сцеплены на коленях, задумчивый взгляд, волосы перекинуты на левое плечо. Увидев ее, я замер, испытывая странное чувство. Вчера, в ее комнате, я почти поцеловал ее, и не потому, что заранее планировал это сделать, – мне просто захотелось.

Нужно быть осторожным, у нее определенно есть надо мной власть. Такая незамысловатая, Амелия будто создана, чтобы свести меня с ума. Она… завораживает.

Оказавшись в нескольких шагах от нее, я растерялся – что делать? Не хотелось напугать, но и ждать, когда она заметит меня, не выход. Женщинам нравится моя находчивость, я вышел из тени и заявил о себе кашлем. Амелия повернула голову, благодаря свету фонаря я увидел ее глаза. Уставшие. Она ужинала с Итаном и прихвостнем Габриэлем. А зная их, можно догадаться: встреча была не из легких.

– Меня здесь не должно быть, – поспешила оправдаться она, наблюдая за моим приближением.

Я шел медленно, потому что изучал ее реакцию. Амелия смотрела на меня с интересом, ей нравилось то, что она видела, и скрыть это у нее не получалось.

– Ты могла бы порвать записку, – я остановился прямо перед ней.

Амелия закусила губу и нерешительно встала. Она миниатюрная, стройная, с изящными и привлекательными формами. До этого я видел ее только в униформе, но сейчас отчетливо рассмотрел извилистую линию бедер и пышную грудь под тонкой тканью рубашки – искушение для моего и без того расшатанного состояния. Я не сексоголик, но влечение к ней становилось непреодолимым.

Спустя несколько мгновений Амелия призналась:

– Я любопытный человек, – и моментально добавила: – И дальновидный.

Словно поняла, что дала мне подсказку, как ее удержать.

– Значит, я тебя заинтриговал.

Она противоречиво вздохнула.

– Я этого не говорила, – возразила она. – Насколько я понимаю, вы планируете некоторое время пожить в Доунхилл-Хаусе, поэтому если я здесь останусь, то хочу знать, с кем буду иметь дело.

– Это место принадлежит и мне, – напомнил я.

Мне неприятно, когда кто-то считает, что я здесь всего лишь гость. Итан управляет поместьем, но Доунхилл наш дом в равной степени.

Амелия подошла ближе, видимо чтобы сделать замечание, – меня окутал ее запах, и в теле проснулось дикое возбуждение. Я хотел ее. Хотел узнать вкус ее губ, узнать, каково это – держать ее в своих объятиях. Каково это – прижимать ее тело к себе, каково это – быть внутри нее, развращать ее наивность. Я желал всего, что связано с ней.

Не давая ей времени прочитать мои мысли, отбросив причины, почему мне стоило остановиться, я сделал шаг и коснулся ее губ своими. Амелия не оттолкнула, она не двигалась, а я наслаждался вкусом, соединившим нас. Мы замерли на несколько мгновений, прижимаясь друг к другу. Оба потрясенные. Оба в ожидании.