Гребаные хозяева жизни! – усмехнулся про себя Мартин. – А мало ли таких джипов носится по дорогам России-матушки, так же не замечая других, пренебрегая правилами и простыми человеческими понятиями. Там, в салонах дорогих машин, тоже млеют от своей значимости разного рода чиновники, зажравшиеся бизнесмены и их отпрыски, охуевшие от безнаказанности бывшие чеченские боевики, получившие особые права за обязательства не воевать против центральной российской власти. В России спустить их всех на землю и заставить уважать элементарные правила на порядок сложнее. Изрядно придется потрудиться, чтобы очистить родину от подобных особей».

Невеселые рассуждения прогнали сон, а вскоре уже показались и домики Таллы, где располагалась база легионеров. Длительный и утомительный день подходил к завершению. «Сейчас насытимся, отдохнем, а завтра снова за работу», – поставил точку Мартин.

Приютившаяся на склонах живописного горного массива Сальма, доведенная войной до состояния города-призрака, в конце концов была освобождена от отрядов ССА, но подступающий к пригороду поселок все еще не был досмотрен, и сделать это должны были легионеры и сформированное недавно подразделение разведки сирийской армии. Населенный пункт, как оказалось, был прекрасно подготовлен к обороне, причем со смекалкой действительно талантливого фортификатора. Отстроенные из шлакоблоков ограды в сочетании с бочками, установленными с внутренней стороны ограждения и наполненными камнями, несмотря на кажущуюся ненадежность, представляли собой мощные защитные укрепления. В нишах, вырытых под бетонные площадки у крылец домов, могли спокойно, не волнуясь за собственную жизнь, отсиживаться стрелки во время артиллерийского обстрела – толщина бетонной заливки позволяла. Сложившийся от взрыва дом из железобетонных плит превратился в хорошо оборудованный дот, держащий под контролем центральную улицу и проулочки. Досмотр, осторожный со стороны легионеров и шумно-хаотичный со стороны сирийских разведчиков, показал, что духи ушли, решив не использовать опорный пункт по назначению. Выполнив поставленную задачу, вся группа двинулась в обратный путь – на подъем в сторону Сальмы.

Подъем длился мучительно долго, и даже то обстоятельство, что идти пришлось по вьющейся серпантином асфальтовой дороге, а не по горной тропе, не облегчало ситуацию. Нагруженные боеприпасами легионеры шли медленно, переставляя ноги так, словно были одеты в водолазные костюмы для глубоководного погружения. Тяжелые подсумки с патронами и гранатами давили на плечи и ноги, вызывая одышку и боль в икроножных мышцах.

Положение усугублялось невозможностью набрать скорость и войти в определенный ритм дыхания. Идущие впереди союзники часто останавливались для отдыха, но обойти их не позволяло указание замыкать колонну при выходе из населенного пункта. Из-за этого легионерам также приходилось останавливаться и пережидать.

После преодоления примерно половины пути Мартин оценил ситуацию и понял, что частые остановки в той же степени были необходимы и уставшим солдатам удачи – перевести дыхание и подождать отставших. Он испытывал сильное раздражение, вспоминая, что во время обучения в университетском городке делал упор на военно-тактическую подготовку бойцов в ущерб занятиям по физической подготовке, и теперь они не обладали достаточной выносливостью для передвижения в горах. Правда, надо признать, что и сами легионеры очень часто относились к зачетам по физподготовке как к капризу высшего начальства, считая, что они и так находятся в хорошей форме, а значит, унижать их зачетными кроссами и отжиманиями – просто прихоть руководства. Свою роль сыграла и ужатая программа подготовки непосредственно перед командировкой в Сирию, которая не могла вместить в себя дополнительные занятия и марш-броски. И хотя во время тренировок бойцы передвигались на значительные расстояния при полном снаряжении, недоработка все равно была налицо.