Сергей не стал говорить, что Гинзбургу в 2003 году присвоят Нобелевскую премию за работы в области сверхпроводимости. Он знал, что очень много крупных советских учёных уехало за рубеж, работают в Великобритании и США и не только не собираются возвращаться в Россию, но и переманили к себе своих самых талантливых учеников. Яркий пример – выпускники МФТИ Гейм и Новоселов, которые получили Нобелевскую премию 2010 года за открытие графена. Наши хотели пригласить их сотрудничать с фондом «Сколково», но Андрей Гейм заявил, что «чувствует себя комфортно в Великобритании» и «не знает и знать не хочет» о том, что его собираются пригласить сотрудничать с российским фондом.

Михаил Викторович был полон оптимизма, в голове у него зрела теория, и он был уверен, что в течение полугода сможет её оформить в виде статьи. Разрешение на опубликование теоретической статьи его чрезвычайно обрадовало.

– Сергей Петрович, это ведь другое дело! Невозможно сохранять энтузиазм и хорошее настроение, работая «в ящик стола». Честно говоря, у меня уже почти сложилась теория, но мысли надо упорядочить и оформить.

Сергей решил дать Михаилу Викторовичу и его группе шанс. Они договорились, что встретятся ровно через полгода и обсудят статью перед тем, как её печатать. Михаил Викторович считал справедливым, если Сергей Петрович будет в списке её авторов, хотя тот в этом сомневался. При расставании Сергей ещё раз предупредил Михаила Викторовича о недопущении утечки. Сергей знал, что между теоретическим предположением и фактическим получением ССП дистанция большая. Даже имея в руках образцы и прочитав теоретическую статью, наладить полноценное производство таких материалов вряд ли кто-то сможет.

Теперь Сергей собирался в «командировку в Китай» тоже на полгода. Чего это ему стоило, лучше не описывать. По словам супруги, он хочет бросить её с двумя детьми на произвол судьбы в самое тяжёлое время. Тот факт, что он опять едет без связи, ещё больше подливал масла в огонь. У Сергея по этому поводу было другое мнение, тем более, что денег, которые он ей оставлял, должно было хватить не меньше, чем на два года. На работе тоже возникли трения, но ему на это было уже наплевать.

Через полгода, проведённых в портале, Сергей опять вернулся в институтский коридор около своего кабинета. Опять были встречи и сувениры, опять ему говорили комплименты о его внешнем виде и о том, что он помолодел до неузнаваемости, но он ждал того момента, когда останется один и сможет позвонить Михаилу Викторовичу в Физтех.

Когда он наконец позвонил, то ответил ему незнакомый голос. Сергей представился и попросил к телефону Михаила Викторовича, но ему сказали, что тот сейчас вышел, но просил передать, чтобы Вы приезжали как можно скорее в лабораторию. Пропуск Вас будет ждать.

Примерно через час Сергей входил в знакомое здание Физтеха. Там его действительно ждали, но не Михаил Викторович и не его сотрудники. Около проходной к нему подошёл какой-то неизвестный мужчина с цепким взглядом и предъявил удостоверение сотрудника милиции.

– Так вот Вы какой, неуловимый гражданин Максимов. К Вам есть несколько вопросов. Пройдёмте, – Сергей неожиданно обнаружил, что за его спиной появились два крепких молодых человека спортивного телосложения. Сопротивляться не имело смысла, да он и не собирался. Сергею хотелось разобраться, что здесь происходит?

Они прошли в знакомый кабинет заведующего кафедрой «Физика твёрдого тела» МФТИ, члена-корреспондента РАН Всеволода Феликсовича Гантмахера. Хозяин кабинета предоставил его в полное распоряжение «гостей», как-то испуганно посмотрев в сторону Сергея Петровича. Когда милиционер занял своё место за столом академика, а Сергей – на стуле напротив, они остались в кабинете вдвоём.