Протоколом определялось, чтобы российские представители размещались на территории академии в Шривенгеме, а остальная группа слушателей – в гостиницах общего пользования в городках и селах, расположенных поблизости. Контакты, кроме рабочих, не предусматривались. Однако и во время лекций слушатели с удовольствием рассказывали русскому конструктору о себе, о своих новшествах, о планах на будущее. Никонов с удовольствием давал им возможность поделиться своей информацией.

Еще дома, в Ижевске, Никонов просил меня следить за речью, чтобы, не дай бог, я случайно не выболтал бы главного секрета «Абакана». Если же я почувствую, что в этом смысле Никонов сам увлекся, то должен был любым доступным способом («хоть пинком под зад» – его слова) дать ему об этом знать. Решили, что у себя в комнатах обсуждать рабочие моменты мы не будем.

Один раз, в перерыве между лекциями, вернувшись в свою комнату, Никонов заметил, что никто из слушателей даже близко не разобрался в главном ноу-хау, и упрекнул меня за то, что во время лекции я дал проекцию ударно-спускового механизма АН-94 на экран в перевернутом виде. Я, видимо, такую физиономию скорчил, жестом пальца стал молча тыкать в потолок, что он тут же понял: мы подошли к красной черте. Тем не менее Геннадий очень уверенно сказал: «Ерунда. Они все равно ни черта не поняли». Тему о УСМ мы тем не менее больше не трогали.

Когда курс лекций был окончен, мы с Геннадием упаковали чемоданы и пошли к выходу, где стояло такси. Выйдя в коридор, мы уже направились далее, как из соседнего с комнатой Никонова технического помещения вышли двое, в поношенных рабочих комбинезонах, с раскладной лестницей и инструментом. Я бы прошел мимо, но Никонов вдруг обратился к ним по-русски: «Добрый день, ребята. А на улице хорошая погода, не так ли?»

Нас обоих буквально на месте сразил последовавший ответ на довольно чистом русском языке: «День добрый, джентльмены. Счастливой вам дороги домой».

Так все же, звезда ли Геннадий Никонов или не звезда? Да человек он, обыкновенный человек, только очень умный, начитанный и трудоспособный! Был, к сожалению.

Я диву давался, откуда у него в голове столько информации умещается, как он ею манипулирует без компьютера, откуда и кем ему все это даровано?

Что поражало в нем, так это его способность быть сильным и решительным, умницей и организатором, но тут же, в какие-то часы он мог вдруг стать незаметным, почти безразличным и даже каким-то безвольным. И необыкновенно скромным!

Кто-то сказал, что большое лучше видно издалека. Думаю, была в характере Никонова особая черта, особая «фишка», говоря языком современной молодежи.

Человек не может постоянно находиться на пике своих умственных и физических способностей. Ему требуется возможность расслабиться, отвлечься от окружающей его суеты.

Чем выше гениальный человек поднимается за облака, к звездам, тем круче и ощутимее его возвращение к нам, обычным людям.

Народная мудрость гласит: «Новые друзья – бриллианты. Старые друзья – золото. Но даже самый изысканный бриллиант по-настоящему ценен, когда он в золотой оправе».

Как часто, превознося заслуги конструктора за создание им «железа», пусть даже выдающегося образца, мы не в полной мере ценим его талант быть достойным человеком!

Каждый талантливый человек, с которыми я встречался, оставил свой след, индивидуальный яркий штрих на холсте моей жизни.

Вспоминая о людях незаурядных, выдающихся, каким, несомненно, был и Геннадий Никонов, тешишь себя мыслью о том, что большие патриоты, гении есть среди нас и сегодня и что в будущем они обязательно будут.