– Да он с трудом меня выносит.

Она закашливается.

– Ты серьезно?

– Хейзел, этот парень меня уволил. Он взял меня обратно только потому, что ему стало стыдно. А потом он увидел, как я плачу, и все стало еще хуже. – Я понижаю голос. – Ему меня жаль. По большому счету я просто гуляю с его собакой. Я ему не нравлюсь.

Она смотрит на меня все тем же умудренным жизнью взглядом.

– Ты ему нравишься.

Я злюсь, потому что из-за ее слов в моем животе поднимается стая бабочек.

На стойке жужжит ее телефон.

– Тут куча уведомлений, – бормочет она, хмурясь на экран. – Черт… – произносит она через минуту ошалевшим тоном, прокручивая комментарии.

Ее отметили на одной из фотографий с Джейми, которую сделала другая ученица. Она завирусилась в соцсетях, потому что Джейми почти никогда не фотографируется с фанатами. На телефоне всплывает имейл, и она его открывает.

– У меня все забито на следующей неделе, – произносит она в некотором шоке.

У меня отвисает челюсть.

– Это потрясающе!

Она качает головой, продолжая читать.

– И весь месяц. На мои субботние занятия по горячей йоге запись закрыта. Студия хочет добавить второе занятие в полдень.

Я свечусь от счастья. Она смотрит на меня со смешной изумленной улыбкой, и благодарность к Джейми стискивает мою грудь. Мне нравится видеть Хейзел такой счастливой и гордой.

Вернувшись, Джейми настаивает на том, чтобы оплатить наш ланч и напитки в знак благодарности Хейзел за занятие. Потом мы с ней прощаемся и возвращаемся в квартиру.

Тут меня осеняет, я оборачиваюсь и щурюсь на него.

– Ты знал, что твое появление на занятии у Хейзел поможет.

Он пожимает плечами, но уголок его рта приподнимается. Мое сердце екает в груди.

– А-а-а, – киваю я, улыбаясь. – Ладно. Теперь понятно.

– Что? – озадаченно спрашивает он.

А продолжаю ему улыбаться.

– Ты милый.

Он смотрит на меня так, будто я отрастила вторую голову.

Я киваю.

– Да. Так и есть. Ты заботишься о маме, ты взял бродячую собаку, которой был нужен дом, ты разрешил мне переехать. – Я показываю большим пальцем в том направлении, откуда мы пришли. – Ты купил нам обед. Ты милый.

Он прикладывает таблетку к домофону на первом этаже и открывает передо мной дверь, не глядя мне в глаза.

– Да ничего такого.

– Я сказала, что коллеги Хейзел – стервы, и ты пришел на помощь.

Пока мы ждем лифт, его взгляд останавливается на мне, и я вижу в нем тепло.

– Может, мне просто хотелось провести с тобой время.

Я хмыкаю.

– Ага. Конечно. У тебя, наверное, супермодели на быстром наборе, поэтому очень логично, что тебе захотелось провести время со мной.

Мы заходим в лифт. На его губах играет веселая усмешка.

– На быстром наборе?

– Да, так я и сказала. – Меня распирает от смеха. То, как он внимательно смотрит на меня, и то, что я, наверное, правда его веселю, вызывает у меня какой-то неудержимый восторг.

Наши взгляды встречаются, и сердце падает, но я предпочитаю списать это на движение лифта. Его глаза блестят, и я чувствую его свежий, будоражащий запах.

О боже!

Он не улыбается, но его лицо лучится теплом. В моей груди пляшут счастливые искорки, и мне хочется прижать к ней руки. Это новое ощущение.

– Я должна тебе за сегодня, – почти шепчу я, внезапно замечая, какой лифт маленький и как много пространства занимает Джейми.

Он с усилием глотает, не отрываясь от меня.

– Хочешь возместить?

У меня размыкаются губы, а по спине пробегает дрожь. Его глаза горят огнем, а я моргаю, как под гипнозом.

Это прозвучало очень двусмысленно. Мышцы у меня между ног мучительно сокращаются. О господи! Не могу же я завестись прямо в лифте. Я не из таких.

Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и мое сердце бьется быстрее.