– Я очень люблю его, но наша профессия – день-два не работаешь, и уже не та форма, – сказала, словно извиняясь. И неожиданно закончила: – У меня всё хорошо, Иван… Мне только тебя не хватало все эти годы.

– Да ладно тебе, – улыбнулся Иван. – Ностальгия – она, знаешь, ко всем приходит время от времени. Не стоит возводить её в степень.

– Это не ностальгия. – Крис покачала головой.

Иван сделал вид, что не понимает её тона. Он расспрашивал Кристину об обычаях стран, где она бывала, о её муже, сыне и матери, о жизни в городе, откуда она приехала. Крис отвечала, но в то же время он чувствовал, что ей не интересно, что она уступает, даёт ему время для осознания того, как она изменилась за эти годы. «Я стала другой», – говорили её глаза. «Я вижу», – отвечали глаза Ивана. Он чувствовал, что поведение Крис поменяло его зрение. Теперь одновременно с выросшей соседкой, маленькой подругой его юности, он видел взрослую, уверенную в себе женщину. Ему стало неловко.

– И ничего бы этого не было, если б не ты, – подвела итог женщина напротив.

«И теперь ты хочешь поехать со мной в гостиницу?» – машинально подумал Иван. Он не мог поверить, что Крис всерьёз говорит эти странные слова.

Крис, словно угадав его мысли, улыбнулась.

– Так поедем? – Она оглянулась, чтобы позвать официанта.

– Нет, нет, постой. – Иван смял салфетку. – Подожди. Послушай. Я… не могу…

– Жена? – Кристина понимающе подняла брови.

– Нет… То есть да… Да, жена. Прости.

Крис снова протянула свою руку через стол. Он увидел, как переливается свет в её глазах.

Неожиданно на него нахлынули образы прошлого. Ласковые глаза матери, их двор, обсаженный сиренью. Острый запах свежего ветра, который будто говорил: «Всё ещё впереди – выбор пути, разочарования и победы…» И сам он – юный, вдохновенный, популярный в школе парень, которого любят учителя, которому строят глазки девушки… Его первая любовь – тоненькая, нежная, и при этом, как оказалось, – девушка с большим любовным опытом… Маленькая, смешная молчунья Кристина… Всё это закружилось в голове Ивана так, что он на мгновение потерял ощущение реальности.

Телефон зазвенел так резко, что он чуть не подскочил.

– Ты ещё в полиции? – спросил ректор.

Иван не любил врать. Его «да-да» прозвучало так, будто его держали связанным под дулом пистолета.

– Замурыжили тебя совсем, – посочувствовал ректор. – Даже голос какой-то странный… В общем, кончится там у тебя, поезжай домой, отдохни. На работу выйдешь завтра.

Иван положил трубку и встретился взглядом с Крис. В её глазах плясали сумасшедшие искорки. Надо было как-то избавляться от этого наваждения. Позвонить Наталье, услышать её голос…

– Мне надо выйти, извини. – Он положил телефон на стол и встал. Он только на секунду повернулся к Крис спиной.

– Ой! Что-то брякнуло. Ты задел!

Его телефон лежал в луже чая, а она поднимала опрокинутую чашку.

– Задел?.. – Ивану казалось, что, вставая, он даже не коснулся стола.

– Вот чёрт… – вытерев телефон салфеткой, он достал аккумулятор и ещё раз всё перетёр. – Ну вот, теперь я без связи…

Опустился на стул, как по обязанности. Но тут же почувствовал, что не может здесь больше находиться. Внутри нарастало беспокойство. Хотелось выйти на воздух. Ещё лучше – оказаться дома…

– Крисонька, извини, мне надо идти, – виновато сказал он. – Я с утра дома не был, да вот телефон ещё… Давай в другой раз встретимся… Завтра или когда тебе удобно…

Крис откинулась на спинку кресла. Не сводя с него взгляда, завела руки за голову, потянулась. На него уставились её груди, выпукло очерченные под низким вырезом.

Она смотрела на него (нет, он не ошибся!), как на неполноценного. Или как на старика. Или как на очень, очень плохого – никудышного – специалиста. Так сам Иван смотрел на студентов, чьи документы готовил на отчисление за неуспеваемость.