– Конечно, волосы убраны, униформа.

– Ты очень красивая. Наверное, жалко прятать такие волосы?

– Работа обязывает.

Они еще долго любезничали, потом водитель обменялся с Миленою телефонами, и под конец отказался брать плату за проезд.

– Не слишком ли он молод для тебя?

– Ой, не будь ханжою! – Милена мечтательно прижала к губам визитку. – Ты видела какие у него красивые руки? Загорелые, сильные. Ах…

Соня медленно плелась за бодро шагающей теткой.

– Я решила на нем проверить свои чары. Так сказать, убедиться, что есть еще порох в пороховнице.

– Судя по вашим довольным лицам, то пороха там еще ого-го!

– Это хорошо. На выходные мы с ним встретимся и прогуляемся по набережной.

– А почему не сегодня? Отдыхающих дам сейчас много, еще уведут твоего рыцаря.

Милена остановилась и задумчиво нахмурила лоб.

– А ты права, Софи. Куй железо пока горячо. Вот я дура! А он настаивал, чтобы встретиться сегодня.

– Так позвони и скажи, что дел оказалось не так уж много, и ты можешь с ним встретиться.

–Нет, сегодня наш день. Я не видела тебя год, так что рыцари пока подождут. Завтра или послезавтра. Хотя нет, эти дни забиты до отказа. Ночью выпекать заготовки на бисквитные пирожные и эклеры. У нас большой заказ. А рано утром ехать на рынок за продуктами.

– А на фирмах, которые тебе привозят товар таких продуктов нет?

– Там, где я беру всегда свежее. К тому же, цена намного приятнее, чем на фирме. В чем фишка рыночной торговли – там можно торговаться. О, моя милая, поверь, это целое искусство.

– Не сомневаюсь, что ты в этом профи.

– Да, я умею торговаться и не стесняюсь этого.

– А берешь продукты у армянской семьи?

– И у них тоже. У нас не так давно стал торговать грек. Так у него очень большой ассортимент сыров, сливочного масла, и сметаны. Все очень вкусное и свежее.

– А грек часом не холостой мужчина? – Соня легонько ущипнула тетку за плечо.

– Ой, не знаю, – Милена хитро улыбнулась. – Неужели ты думаешь, что я интересуюсь всеми сочинскими холостяками?

– Нет, не всеми. Только теми, в ком видишь потенциал.

– Вот еще! Наговариваешь все!

Девушки обошли кафе и остановились перед высокой металлической калиткой. Милена достала ключ и распахнула перед племянницей дверь. Соня восхищенно ахнула.

– Когда ты успеваешь заниматься цветами? Какая красота!

Милена благодарно улыбнулась.

– Ты ведь знаешь, что у меня три страсти: кондитерская, мужчины, и цветы.

– А я?

– А ты мой ребенок. Это нельзя сравнивать ни с мужчинами, ни с цветами, – Милена резко наклонилась и обняла Соню. – Мой воробушек, ты даже не представляешь, как мне без тебя скучно и одиноко. Я считала месяца, недели, и дни до твоего приезда. Мне нравится, когда ты рядом. Мне нравится, что ты всегда выслушаешь, всегда поддержишь. Ты никогда не осудишь.

– Как я могу подвергать критики само совершенство?

– Вот подлиза! Но приятно, – Милена грациозно откинула волосы через плечо и направилась к лестнице, ведущий на второй этаж.

Соня не спешила за теткой, а так и осталась стоять любуясь ухоженным двориком. Повсюду были разбросаны небольшие клумбы с яркими цветами. Деревянная беседка снизу доверху была усыпана розами, а немного поодаль, вдоль забора росли можжевельник и туя. Персики и яблони расположились у противоположной стены. Именно в этом сочинском дворике прошла ее юность. Соня не спеша обошла беседку.

– Ты не убрала их? – спросила девушка не поворачивая головы. Она знала, что тетя стоит на площадке второго этажа.

– Конечно, нет. У меня не поднимется рука сделать это.

Соня подошла к деревянным качелям и ласково провела пальце по блестящему канату. Именно там, где чаще всего его сжимали детские ручонки, он стал затертым и серым.