Фотография сотрудников кольцовского института (Института экспериментальной биологии). На тыльной стороне фотографии рукою моего папы Дмитрия Владимировича Шаскольского (почерк, прямо сказать, не важнецкий), написаны фамилии сотрудников института. Там же и дата: 1929 г. Верхний ряд слева направо: Минервина, Ферри, Мануйлова, Сидоров, Цубина, Шапиро, Бобров, Зенин, Купченко. Средний ряд слева направо: Камшилов, Иевлев, Трофимович, Садова, Роскин, Балихина, (фамилия сотрудника справа рядом с Балихиной в папином списке отсутствует), Фризен. Первый ряд слева направо: фамилия сотрудницы крайней слева отсутствует, за ней сидят Успенская, Эпштейн, Зиновьева, Маркович, Верховская, Стоянов.

Не исключено, хотя никаких сведений у меня об этом нет, что фотография сделана Д. В. Шаскольским. Он все годы своей жизни увлекался фотографией и фотографировал почти как профессионал.

Дмитрий Дмитриевич Ромашов, один из основоположников экспериментальной генетики популяций. Фото из коллекции Д. В. Шаскольского

Эта фотография, по-видимому, была сделана на биостанции Кропотово. Честно говоря, не знаю, кто из сотрудников, представленных на этой фотографии, работал в каком из двух институтов. Думаю, что в основном на ней сотрудники лаборатории Л. Я. Бляхера Института экспериментального морфогенеза, а мой папа (крайний справа в верхнем ряду), который в то время ухаживал за моей мамой, Э. Г. Ломовской, является тут примкнувшим сотрудником кольцовскоо института. Знаю на этой фотографии лишь немногих. Сидит справа в первом ряду Валентин Замараев. Второй ряд справа: жена Замараева (по-моему, её звали Галя, помню, что оба они были близкими друзьями моих родителей), Леонид Яковлевич Бляхер, Эмма Григорьевна Ломовская (моя мама). Третий ряд: крайний слева Семён Яковлевич Залкинд. Рядом с С. Я. Залкиндом в том же ряду стоит Ольга Григорьевна Гольцман.

Оригинал письма Сергея Сергеевича Четверикова, посланного моему папе Д. В. Шаскольскому через несколько месяцев после сессии ВАСХНИЛ, круто изменившую к худшему и без того непростую судьбу выдающегося учёного. Перепечатанное письмо приводится в этой главе.

Вот в этом великолепном здании многие годы был роддом Грауэрмана. Там я (Н. Л.) и появилась на свет. Теперь уже не хочется упоминать ещё раз дату своего рождения.

Чудом сохранившееся фото из альбома с моими (Н. Л.) детскими фотографиями. Наташа старшая и я на биостанции в Кропотово. Я ещё не понимаю, что мы плывем на лодочке.

Мне (Н. Л.), наверное, около двух лет. С такими железными леечками, как я заметила, детки до сих пор играют в 21 веке даже в Америке.

Хорошо в Кропотове, но на всякий случай крепко держусь за мамину руку.

Кропотово, вторая половина 30-х. Сидят: в первом ряду моя (Н. Л.) тётя Валя, во втором ряду: слева направо: я, моя мама Муся Ломовская, Дмитрий Шаскольский, его дочь Наташа Шаскольская, мама Наташи Ольга Григорьевна Гольцман.

Кропотово. Наташка (я, Н. Л.) – капризуля. Согласилась сниматься, только надев на руку мамины любимые часы. Подозреваю, что это те самые часы, которые были подарены маме Н. И. Рябовым, её первым мужем и моим отцом.

Ах, это коварное Кропотово!

9-ый или 10-ый класс школы, где Лёня, Л. М. Фонштейн (1932–2014), мой будущий муж, учился с 5-ого класса. В первом ряду второй слева Лёня. Крайний слева во втором ряду – Егор Заварзин (Георгий Александрович Заварзин (1933–2011), будущий выдающийся микробиолог, академик РАН.

Моя (Н. Л.) мамочка очень меня любила, и я отвечала ей тем же.

Кончилось лето, а с ним и трудовая и дачная жизнь в Кропотово Первый слева – Валя Замораев, третья – мама со мной еще совсем маленькой, рядом Валина жена Галя Виноградова с дочкой Алёной. Едем на телеге, наверное, до ближайшей железнодорожной станции.