– Выбравшись из берлоги медведь увидел обидчика и поднявшись на задние лапы пошeл на стоявшего у дерева большого человека, но когда зверь разьярён он уже не остановится, а будит идти на обидчика ничего не замечая, вот он и не замечает рогатину которую поднял охотник на которую сам медведь накалывается и в порыве ярости не замечает как всё больше и больше в него входит рогатина.

– А потом как он этого медведя до дома тащил? -Ведь он такой большой! -За один раз не унесёшь а если оставить то наверняка птицы или волки растащат.

– Нет ни растащат Стёпка! -На медведя отец ходил только если какой -нибудь барин заказывал медвежью шкуру, так что когда он шёл на медведя он брал с собой салазки в которые и укладывал тушу вместе со шкурой, но а внутренности подкладывал ближе к ловушкам.

Солнце уже висело низко на горизонте, кода они подъехали к омшанику дед Никодим хотел остановиться чтобы закрыть двери, но они оказались уже запертыми, видимо кто- то из деревенских приходил посмотреть и убедиться что с пчёлками всё нормально.

K дому подъезжали под радостный лай любимого пса Тризора который за весь день соскучился по Стёпкиным ласкам.

Деда Никодима Стёпку с нетерпением так- же ждали с нетерпением Силантий, который открывая ворота добродушно как бы ругаясь:

– Что- то наши дровосеки припозднились! -За это время сколько вы пробыли в лесу, можно было три ходки сделать за дровами.

Силантий остановил взгляд на хлысты лежащие горой на телеги с которой слазил кряхтя отец, а ему помогал неутомимый Степка, Силантий закрывая тесовые ворота продолжил их отчитывать:

– Вам что? – У края леса деревьев мало было? – Или вам лень было валить, и поехали валежник собирать вглубь леса такую даль.

Дед Никодим выслушал своего сына, и поглядев на Стёпку слегка подмигнув Стёпки с задором заговорил:

– Ты Силантий! -На нас сильно не серчай, что мы так долго зато вон сколько сухих дров привезли, я тоже хотел у края леса валять деревья, но когда Стёпка увидел, что в лесу полно валежника он просто не позволил мне валить живое дерево, но как ты думаешь мог я его ослушаться.

Дед Никодим ещё раз с улыбкой посмотрел на внука и подмигнув ему отправил распрягать Рыжуху.

Силантий на такое оправдание ничего не мог сказать, так как он хорошо знал, что в тайге много сухостойного дерева а люди стараются брать то что ближе растёт и уже громко сказал чтобы Стёпка слышал, – который уже с лёгкостью распряг коня и подводил к колоде с водой:

– Стёпка хоть и молодой но он верно мыслит! – Если не очищать тайгу то во что она может превратится? – можно только себе представить, ты ведь отец знаешь за какое время мой дед а твой отец доходил до своих охотничьих домиков, а сейчас и за световой день не добраться.

Силантий ещё раз посмотрел в сторону тайги которую уже окутывали сумерки, и показывая рукой на обновлённое крыльцо хвастливо проговорил:

– Видишь батя! – Как я подновил крыльцо любо- любо дорого смотреть, пойдём по нему в дом, а то нас уже за ужином заждались.

Дед Никодим похвалил Сына за работу и за одно внука, который уже управился с Рыжухой, и они вместе вошли в избу где за столом уже сидели все домочадцы, в помещении стоял запах щей и непередаваемый запах свежо- испечённого хлеба.

На деревню опускалась весенняя ночь, затихли петухи и домашняя птица в небе ярче засветились звёзды, изредка слышался лай беспокойных собак, в доме Ступичных ещё долго горел свет от керосиновой лампы ближе к полуночи и этот огонёк потух, деревня вся окунулась в ночную тишину убаюканная дневною суетой.

В избе Ступичных наступала абсолютная тишина слышался только тихое посапывание засыпающих казалось бы всех домочадцев, но заснуть сразу ни всем удавалось.