– Хочу сама, можно?

– Нужно…

Вдох, стон, выдох… Дыхание опаляет, порабощает слух.

Пальцы ловко расстегивают ремень, будто делают это ежедневно. Спустить штаны и боксеры – что может быть легче? Желаннее?

– Посмотри на него, – не просит, приказывает. Хриплый голос ударяет по нервам, вынуждает сжаться все внутренности.

Смотрю в его глаза. Смелость разливается вместе с кровью, возвращается в жилы, дурманит не хуже алкоголя, пьянит не хуже власти.

Взмах ресниц, всего один вдох – опустить взгляд. Крепкий член поражает своей мощью. Синие вены обвивают его подобно веткам деревьев, а красноватая головка кажется гладкой. Пальцы касаются, гладят, чувствуют каждую линию, а подушечка большого натирает уздечку.

– Хочу его. В себя.

Ммм… Совсем немного боли, лишь толика. Успеваю накрепко ухватиться за плечи Стаса, прежде чем у него напрочь сносит крышу.

Поднимает бедра в бешеном ритме. Не успеваю за ним, но мне и не нужно. Облокотившись на мужчину, пытаюсь поймать его язык, но все, что удается, так это облизать его губы. Зубы впиваются в его шею. Одной рукой поддерживает за ягодицы, а вторая фиксирует шею. Кусает подбородок, губы. Пальцы запутываются в темных прядях, а внутри пульсирует ураган. Огненное кольцо сжимается – еще немного, еще чуть-чуть…

Всего один миг, и лопатки касаются жесткого пола. Выгибаюсь в спине, не сдерживая стонов. Скатываюсь в чернильную бездну, чтобы раствориться в миллиарде звезд. Ногти впиваются в его спину, наверняка оставляя красные борозды, но мне плевать, потому что уже слышу его рык.

Рывки становятся глубже – бьет до предела, а паузы чаще. Прижимаю Стаса к себе и закрываю глаза. От него одуряюще пахнет мужчиной – потом. Он лучшее, что со мною случилось…

– Завтра утром я уйду. – Сидела на барном стуле, облаченная в одну из мужских рубашек.

Никогда не думала, что богатеи сами готовят себе ужин, но оказалось, что услугами прислуги пользуются не все. Так странно. У него в подчинении несколько десятков первоклассных поваров, а он сам живенько нарезает лук, чтобы забросить его в сковородку, где уже поджаривается куриное филе. Наблюдала за ним с легкой улыбкой – откровенно любовалась, ожидая реакции.

– А если не отпущу? – ухмылялся, закидывая спагетти в кипящую воду.

– Ты же не такой засранец, верно?

Не собиралась говорить ему о работе. Не собиралась рушить ту сказку, которую он сам для нас и создал. В этой сказке я была безумной принцессой, а он моим клевым парнем. Ни обязанностей, ни претензий, ни отношений. Все, что нас объединяло, – страсть и свобода. Самые лучшие двадцать четыре часа в моей жизни, которым уже пора заканчиваться.

– Верно, я еще тот засранец. Эгоистичный, самовлюбленный, избалованный. Делаю то, что хочу. И, знаешь, – он обернулся, чтобы нагло подмигнуть, – так случилось, что я хочу тебя. Я Снежный Король, а ты часть моего королевства. Ну, ведь должна же быть у короля его принцесса?

– Птица обломинго уже завтра утром попортит твою манию величия. – Пила клубничный сок через трубочку из высокого стакана. Мята освежающим послевкусием ложилась на губы и оседала на языке.

– Брось, детка. Этот хренов мир не может быть настолько жестоким. Если дело в твоих родителях, скажи номер, и я улажу этот вопрос.

Усмехнулась, представляя, что было бы, если бы мои родители все еще были живы. В красках могла бы рассказать этот разговор. Если бы мой ребенок пропадал у какого-то парня вторые сутки, я бы этому парню подстрелила яйца.

– Я уйду утром, и этого не изменить, но… – спрыгнув со стула, подошла к мужчине, отбирая у него деревянную лопатку.