Сколько бездушных кукол я видел? Молодых девчонок, уверенных в том, что мир вертится исключительно вокруг них. Для них жизнь – это новые шмотки, клубы, ровный загар да разговоры о том, у кого яхта длиннее и член больше. Так плохо ли, что Стася не одна из них?

     Да, беседа определенно нужна. Расставить все точки над и – важно, если мы собираемся вместе отправиться в Великобританию. Не люблю, когда что-то скрывают. Без доверия не бывает дружбы, как и хорошего секса.

– Побежишь к ней выяснять отношения? На что ты надеешься? Твой брак предрешен, и ты знаешь об этом.

     Больше не оборачивался. Так и стоял спиной, забивая гвозди в крышку гроба родственных связей:

– Ты не можешь распоряжаться моей жизнью, и мне плевать на твои договоренности. Сегодня мы со Стасей уезжаем. И знаешь, если я вдруг захочу жениться на ней, ты станешь последним человеком, у которого я спрошу совета.

     Она еще что-то говорила мне вслед, что-то кричала, но… наплевать. Давно пора искать свою жизнь, давно пора отойти от маминой юбки.

     Звонил Стасе, то есть Насте, пока добирался до дома. Не выпускал телефон из рук, упаковывая вещи в чемодан. Пелена злости застилала глаза. Разве трудно поднять хренову трубку? Не думал, что поведет себя как малолетка, не отвечая на звонки. Это бесило. Самолет через два часа, а я пытаюсь найти иголку в стоге стена!

     Равномерные гудки сменились тихим голосом лишь тогда, когда завел мотор тачки. Думал, прибью ее, однако не успел сказать ни слова.

– Мы не можем больше видеться, прости, – прозвучало слишком жалко, а внутри что-то оборвалось. Сломалось, взорвалось, разбилось вдребезги.

– Где ты, мать твою? Ответь, где ты, и мы поговорим, – слишком грубо, но не мог совладать с собой. Контроль летел к чертям.

     Вся ситуация – и мать, и Стася, чтоб ей пусто было, Настя, – словно груда камней упала на плечи. Хотелось встрепенуться, отбросить последние события и уехать в ебаный закат, да только взрослые люди так не поступают. За запятой, за многоточием навсегда останется шлейф неудовлетворения. Только точка избавит от прошлого, разрешит открыть чистый лист.

– Да чтоб тебя! – выругался, когда услышал гудки.

     Просто сбросила, как сопливая девчонка. Не узнавал в ней свою Стасю. А возможно, ее никогда и не было. Только тень, только ложь, только пыль.

     Сигарета жгла пальцы, фильтр начинал дымиться и вонять, а я по-прежнему не трогался с места и наебуривал по одному-единственному номеру. То занято, то не берет. Сука, выпорю, когда найду! Убила мне все нервные клетки.

     В бешенстве ударив руками о руль, замер, потому что гудки сменились тихими всхлипами.

– Да что тебе нужно от меня? Что вам всем от меня нужно? – прокричала, проглатывая слова.

– Просто скажи, где ты, – попросил, сделав успокоительный глубокий вдох. Ни хрена не успокаивало, но теперь, по крайней мере, не орал.

– Забудь! Разве это сложно?

– Да как-то не получается забыть. Где ты сейчас? Мы только поговорим, и я сразу уйду. Серьезно. Скажи, где ты, и я уйду.

     Обидно, досадно, больно. Словно это я обманывал ее и теперь виноват во всех смертных грехах. Облокотившись о руль, положил руку под голову, продолжая пытать ее, словно вражеского разведчика. Глаза увлажнились, но хрен там плавал. Никто не дождется моих слез – уже вышел из этого возраста. Просто устал. Устал от этой жизни настолько, что нечем дышать.

     Долго молчала. Я не торопил. Слышал порывистый вздох и уже знал, что она приняла решение.

– Буду ждать тебя у круглосуточной кофейни на Кудринской площади.

     Бил по газам, летел, обгоняя потоки машин. Вечер уже лег на улицы, и автомобилисты, как назло, торопились домой, не давая разогнаться как следует. Видел ее, когда подъезжал. Стояла прямо под фонарем – мокрая от дождя, который и не думал прекращаться. Всего пара метров, несколько движений, шагов, и она снова будет рядом, но нет.