– Я вас слушаю.

– Имею честь представиться, – галантно поклонился оперативник. – Я ваш коллега из далекого российского города Приреченска.

Она не расплылась в улыбке, а сжалась, насторожившись:

– И вы можете предъявить журналистское удостоверение?

– А я не вожу его с собой.

Лена не выглядела любезной:

– Я вам почему-то не верю, ну да ладно. Что же вам нужно от меня?

– Помощь коллеги.

Девушка взяла карандаш и стала нетерпеливо постукивать по столу:

– Какая же?

– Мне нужны ваши статьи по уголовным делам трехлетней давности.

Она усмехнулась и задала вполне резонный вопрос:

– Зачем?

Леонид не был достаточно сообразительным и не сразу смог придумать ответ, который не вызвал бы подозрений:

– Видел в Интернете, и меня кое-что заинтересовало.

Журналистка выплевывала вопросы, как шелуху семечек:

– Что?

Сомов сдался. У любой представительницы прессы язык куда более подвешен, чем у него самого. Мужчина покраснел и потупился. Это не осталось незамеченным:

– Что же вы молчите?

Он усмехнулся:

– Думаю, как справиться с вашей любознательностью.

– Или как сочинить новую версию, – парировала девушка. – Вы ведь не журналист, от вас, кстати, за версту несет полицией. Я угадала?

Вместо того чтобы обидеться, он добродушно расхохотался:

– Угадали. Сколько раз мы с коллегами обсуждали эту тему. Ну, скажите на милость, что в нас такого особенного?

Она сощурилась:

– Не знаю… Манера вести разговор, жесты… И эти вопросы. Мои коллеги начинают все выпытывать по-другому. Так вы и правда из полиции?

Леонид кивнул:

– Истинная правда. А вот и удостоверение.

Лена пробежала по нему глазами:

– Приреченск… Вы на отдыхе или…

– На отдыхе, – успокоил он ее. – Только, кажется, отдыха не предвидится. Одной ногой я уже влез в дело и собираюсь идти до конца. Вот поэтому мне и требуется ваша помощь.

Барышева махнула рукой:

– Присаживайтесь.

Оперативник покосился на ветхий диван:

– А выдержит?

– Ему приходилось выдерживать и несколько человек.

– Тогда я рискну.

Он осторожно присел на растрескавшуюся обивку. Пружины жалобно взвизгнули, но устояли. Елена удовлетворенно посмотрела на гостя:

– Вот теперь можно спокойно все обговорить. Кстати, хотите чаю?

– Не откажусь.

Электрический чайник закипел быстро.

– Весной и в начале лета мы с подругой ходим в горы и собираем травы, – пояснила девушка, насыпая заварку из полиэтиленового пакета, – а потом сушим их и делаем чай. Попробуйте. Он очень вкусный.

Когда в стакан полился кипяток, необыкновенный аромат, казалось, разнесся по всей редакции. Лена подвинула к оперативнику баночку с медом:

– А эта вкуснятина с пасеки моего дедушки. Видите, все натуральное.

– От ваших угощений обалдеть можно! – Сомов быстро расправился с чаем и попросил добавки. Барышева с видимым удовольствием исполнила его просьбу. Когда с напитком было покончено, лицо девушки приняло серьезное выражение:

– А теперь вы расскажете мне правду?

Леонид был готов к ответу:

– Все зависит от того, действительно ли вы хотите ее знать, – спокойно сказал он. – По моим подсчетам, как минимум двое уже лишились жизни.

Продолжая смотреть на собеседника, Лена закатала рукав футболки, и Сомов увидел толстый красный шрам.

– Однажды я оказалась не в том месте не в то время, – пояснила журналистка. – Влиятельные люди предупреждали: не лезь в наше дело. Ты слишком молода, чтобы умереть. Но я влезла, чудом осталась жива и переехала к родителям в Мидас. Однако сидеть спокойно – не в моем характере! Я создала эту газетенку, найдя спонсора, и развлекаюсь тем, что пишу о криминале в поселке городского типа. Правда, хороший материал надо искать днем с огнем, но иногда людям интересно почитать и о чрезвычайных происшествиях. Такие в Мидасе случаются.