Задираю голову.

В большом окне стоит Его величественное гадство, сэр Арсений. Мне видно его наполовину от пояса. Как обычно, раздетый. И думай теперь, он хотя бы в боксерах?

— Малявка, брысь отсюда! — фыркает на меня недовольно.

— Не нравится, не смотри. Здесь мой маленький уголок на весь большой двор!

Огрызаюсь и продолжаю кататься. Еще больше раскачиваюсь, показывая так, что мне требования мажора до красной лампочки.

— Твой уголок не должен находиться под моим окном! Ты портишь мне вид!

Ах, так значит…

— Твое окно тоже не нравится мне и качельке, — не хочу уступать.

Я же не прошусь к нему в комнату, тихонечко сижу себе. А он пристает.

— Хорошо, — неожиданно соглашается. — Катайся, Малинка, в своем уголочке.

Мажор пропадает в окне, появляется кот. Еще один разглядывает меня с недовольством. Видите ли, порчу им вид. Каким таким образом? Тем, что я не знойная красотка с большой грудью в откровенном бикини и не сверкаю накачанной задницей? То ли непонятно, какие у Арсика вкусы на красоту.

— Эх… Не самое лучшее утро, но тоже сойдет, — теперь Арсений появляется рядом с окном на открытом балкончике.

Перевожу туда взгляд и падаю с качели.

О нет-нет-нет!

Боже, за что? Отбейте мне память!

Я узнаю ответ на свой вопрос. Ответ этот меня поражает до крайнего ужаса. Нахальный, бесстыжий парень стоит на балкончике… без всего. На нем даже нет боксеров. О боже мой! У него хоть немного есть совесть? Похоже, что нет. Нахалюга гордится великим достоинством.

— И чего не катаешься на подарочке? — он еще и дразнит меня. Извращуга!

— Мне на учебу пора собираться. Только поэтому.

Больше не поднимая глаз, бегу скорей в дом, в свою комнатку. Запыхалась, привожу в порядок дыхание. В ванной брызгаю на щеки холодной водой. Нельзя показывать вида, что я засмущалась, и меня можно так легко выгонять с моего уголка.

Хотя поздно…

Пока я сбегала, мажор громко ржал.

Мама предупредила, что Арсений подвезет на учебу. Наших родителей уже в доме нет. Ощущения, что я попала в ловушку. В любой момент ко мне может вломиться будущий сводный гад. Тогда я ему… я ему… врежу. Конечно, буду бороться, кусаться, драться.

Хватаю со стола подставку с леденцами, она тяжелая, металлическая.

Полезет Арсик, тогда его угощу прямо в голову.

Но никто не лез, не ломился ко мне. Я даже расхрабрилась с подставкой и выпила какао, сделала себе бутерброд.

Арсик появился, когда мне уже время поджимало выходить. Молча пил эспрессо из кофемашины, делал вид, что в упор не замечает меня. Но я бдительность не теряла, держала подставку крепко в руке.

— Тебе отец говорил, чтобы ты меня отвез на учебу? — спрашиваю, как бы невзначай.

— Угу, говорил, — кивает Арсик, отставляя пустую чашку. Само собой, не моет, дальше идет. — Пора выходить, так уж и быть. Помогу.

Подхожу к его машине, топчусь рядом. Заглядываю, жду, когда скажет, что можно садиться.

Арсений подъезжает к воротам, клацает пультом, они разъезжаются. Выглядывает в окно машины, одаривая насмешливым взглядом нахально-красивых глаз.

— Быстро беги до конца дороги, потом свернешь и там остановка. Ну всё, помог. Пока, Малинка!

Ударил по газам и оставил меня махать ему с ругательствами леденцами с подставкой.

Не сильно то и хотелось! Пошел ты, придурок! Пусть твоя тачка заглохнет через сто метров! Пусть тебя за задницу клюнет петух! Целая петушиная стая!

Пожеланий у меня гораздо больше. И все нехорошие, злые. Ненавижу мажора!

Все расскажу маме и ее жениху.

Не прощу, пожалуюсь, потом отомщу. А может и наоборот. Да неважно сейчас... Я же опоздаю в колледж на лекцию к самому строгому преподу.

— Не переживай, я дверь закрою, — на мои ругательства из зарослей выныривает садовник. Наверное, испугался сердитую девушку, что даже по-человечески заговорил.