— Ты выдохнула, — он коротко улыбается. — Тебя нужно чаще целовать, чтобы ты успокоилась?

Он подшучивает надо мной?

В его черных глазах мелькает огонек, от которого меня пробирает. Он говорит мягким расслабленным голосом, но я все равно слышу сталь. 

— Только если целовать, — произношу неуверенно. — На большее я не готова.

Господи, что я несу?

Зачем?!

— Я просил большее? — Хищник подцепляет пальцем мой подбородок, заставляя смотреть в его глаза, в которых постукивают кубики льда в янтаре. 

Я не знаю, что ответить, чтобы не спровоцировать что-то плохое. Мое тело говорит за меня, я нечаянно сдвигаюсь и наталкиваюсь на крепкое мужское тело сильнее. Задеваю его ремень и… чувствую бедром, что он не против получить большее.

Очень сильно не против.

Хищник понимает мой жест буквально. Он опускает взгляд между нашими лицами, разглядывает мои обнаженные бедра и пряжку своего ремня.

— Нет, — быстро качаю головой, боясь, что он примет мое молчание за согласие подчиниться во всем. — Только не это…

Хищник молча подхватывает мои ноги и заносит меня в салон. Я за секунду оказываюсь на заднем сиденье, наблюдая, как он садится рядом. Он отдает отмашку Алисе, а вторую ладонь по прежнему держит на моем теле. Как печать ставит, что я его и только его. Он блуждает сильными пальцами по моему запястью, но через полминуты переносит ладонь на мое бедро. Также поглаживает, оставляя свое тепло на моей коже, и раз за разом задевает край моего короткого платья.

— Ляг на меня, — следует приказ.

Я вижу, что он намекает на свое бедро. Он хочет, чтобы я положила на него голову… И вроде бы в этом нет ничего криминального, но я медлю. А, когда опускаюсь к нему, закрываю глаза и беру короткую передышку, привыкая. Со мной делали грязные противные вещи, а я почему-то зажимаюсь от такой мелочи.

Но рядом с Хищником все не так.

Он оставляет требовательную ладонь на моем бедре. Я все жду, когда ему надоест граница моего платья и он рванет его наверх, но он не переходит эту призрачную черту.

— Ты должна привыкнуть ко мне, малышка, — говорит Хищник. — К моим пальцам, губам… Приказам.

— Я понимаю.

— В самолете будет четверо мужчин, если не брать в расчет экипаж.

Четверо.

Мужчин.

Это много, и я сжимаюсь.

— Никто из них не тронет тебя. Даже пальцем.

Я киваю и случайно провожу щекой по его штанине, чувствуя налитые мускулы под мягкой тканью. Он весь состоит из сгустков силы, которая слышится даже в его низком сексуальном голосе.

— Так будет, если ты поможешь мне. Они должны поверить, что ты моя куколка.

— Куколка? — мой голос подрагивает. — Я думала, так говорит только… Метис.

— Они его бывшие партнеры, отсюда общие привычки.

Я поднимаюсь на локте и заглядываю в лицо Хищника, не зная, как еще справиться с эмоциями.

— Они его знают? Это же опасно... они могут узнать меня. Могут вернуть…

— Тише, — Хищник накрывает ладонью мои губы, заставляя замолчать, он не останавливается и обводит их контур, выводя жаркий узор из порока и обещания.

Он трогает меня, а я не могу сдерживать мысли, о которых не хочу размышлять. Они ядом втекают в меня вместе с жаром Хищника и шепчут, что будет, если он опустит свои руки ниже. И еще ниже…

Глубже.

— Я твой хозяин, — Хищник нажимает уверенным голосом. 

Хозяин?

Это часть спектакля для партнеров или он указывает на мое место?

— Не произноси имя Метиса на борту, — продолжает Хищник. — Говори только, когда я к тебе обращусь. Не нужно быть забитой мышкой, просто игнорируй чужаков. Можешь смотреть им прямо в глаза, но не поддерживай разговор. Будь рядом со мной и делай то, что я говорю.

— Я поняла.