– Ах, Мари… Я ведь предлагаю облегчить твою участь. Всего одна жертва, маленькая интрижка – и ты чиста перед законом. Неужели ты предпочтешь собственную погибель? Не слишком ли это… благородно?

В его голосе сквозил сарказм. Кривая ухмылка походила на оскал черепа. Я поняла – он ни на миг не верил в мою невиновность. В его глазах я была ведьмой, монстром, разменной монетой в грязных играх. Так почему бы не заставить меня плясать под его дудку?

От осознания этого стало горько. Меня никогда не спрашивали, хочу ли я быть такой. Никто не думал, каково мне жить с этим "даром", прятаться, страшиться себя. Для них я была просто ещё одним орудием. Безвольной марионеткой.

Нечто твердое и несгибаемое поднялось в моей душе. Я набрала полную грудь воздуха и выпалила:

– Нет. Я не стану вам помогать, месье. Ни за что. Лучше умру, чем обреку на страдания невинного. Делайте, что хотите – я не изменю решения.

Глаза Гаспара опасно сузились. Какое-то время он буравил меня тяжёлым взглядом. Потом резко развернулся на каблуках и отошёл к выходу. Я затаила дыхание.

– Что ж, – бросил он сухо, спиной ко мне. – Ты сделала свой выбор. Прости, если моё предложение оскорбило твою… добродетель. Видно, я плохо тебя знаю.

Он щелкнул пальцами и крикнул:

– Стража! Ко мне!

От этого возгласа кровь застыла у меня в жилах. Он не блефовал. Он и правда собирался отдать меня в руки закона!

Полог шатра откинулся, и внутрь вошли двое дюжих стражников. Они вопросительно уставились на Гаспара, ожидая приказаний.

– Эту женщину, – процедил он, указывая на меня, – арестовать по обвинению в колдовстве. Немедленно доставить в застенки. С глаз моих долой.

Солдаты кивнули и двинулись ко мне. От страха я будто примерзла к земле. Внутри все сжалось в комок. Неужели это конец? Неужели меня и впрямь ждут пытки и костер?

В этот миг безумная, отчаянная мысль пронзила мой разум. Мысль, подсказанная инстинктом выживания. Я знала – нет участи страшнее, чем погибель на эшафоте. И даже самая дикая альтернатива казалась милосерднее.

– Стойте! – выкрикнула я, вскидывая руки. – Погодите! Я… Я передумала!

Стражники остановились, с недоумением глядя на меня. Гаспар вопросительно приподнял бровь.

– То есть? – протянул он.

Я зажмурилась, не веря, что говорю это. Но страх пересилил гордость.

– Я… Я согласна, – выпалила я сдавленно. – На вашу сделку. На ваши условия. Я сделаю то, что вы просите. Только прошу… Не надо стражи. Не надо пыток.

Стыд жег мне щеки, но я заставила себя посмотреть Гаспару в глаза. Он ухмылялся – гадко, торжествующе. Словно только что заполучил желанный трофей.

– Вот и славно, – промурлыкал он, отпуская стражников взмахом руки. – Я знал, что ты образумишься. В конце концов, жизнь слаще гордыни, не так ли?

Солдаты удалились, и мы снова остались наедине. Теперь я была полностью в его власти. В ловушке, из которой сама не могла вырваться.

Гаспар медленно приблизился, провел тыльной стороной ладони по моей пылающей щеке.

– Умница, – выдохнул он. – Ты приняла мудрое решение. Обещаю, твоя жертва будет вознаграждена.

Я содрогнулась всем телом, пытаясь унять дрожь. Мне хотелось закричать, оттолкнуть его, сбежать – но я лишь стиснула зубы и кивнула. Гаспар удовлетворенно хмыкнул, окинул меня долгим, испытующим взглядом. В его глазах плясали опасные огоньки – словно он прикидывал, как лучше распорядиться своей новой игрушкой.

– Что ж, раз мы договорились, – протянул он, – тебе лучше пойти со мной. В мой дом. Там ты будешь в безопасности… и под присмотром.

Я похолодела. Он хочет забрать меня к себе? Держать под замком, лишить последних крох свободы?