Все началось около четырех месяцев назад. Именно тогда и была найдена первая жертва – Вероника Никольская. Ее нашли в кинотеатре на заднем ряду для парочек. Девушка была одета в свадебное платье, сердце вырвано из груди, распотрошено и вложено в сведенные ладони, связанные между собой алой лентой. Как будто она предлагала его. На волосах укладка, лицо довольно аккуратно накрашено – ничто даже намека не давало, что жертва перед убийством сильно страдала. Таких как она еще было трое. Последнюю – Софью Меликову нашли накануне.

Отпечатки отсутствовали, даже свадебные платья были куплены самими девушками, что вызывало некоторое недоумение. Смерть была вызвана травмой грудной клетки, но перед этим их усыпляли. Хотя нет, не так – накачивали снотворным до такого состояния, что если бы сам ад разверзся, они бы и глазом не моргнули. Поэтому, какой бы жестокой смерть ни была, они ее – к своему счастью – не ощутили. Гуманный убийца? Вряд ли, скорее преследовал только ему известные цели. Перед смертью они имели защищенный половой акт, причем добровольный – признаков насильственных действий не было обнаружено. Хотя и к этому можно было придраться – столько наркоты, сколько было найдено в их крови, любой акт сделали бы «добровольным».

Поглощая кофе, пришла к весьма неутешительному выводу – будут еще. И немало. Стоило как можно скорее обнаружить то, что связывало девушек. И кое-что слишком бросалось в глаза – свадебное платье. Мечтательницы, ищущие бесконечной светлой любви и имеющие под подушкой объемный альбом с планированием их собственных свадеб. Как и отсутствие фаты у каждой. Я потянулась за телефоном и набрала номер Авдеева. Спустя пару долгих гудков послышался его грубоватый голос.

– Авдеев.

– Майор, не думала, что так скоро услышу Ваш голос, – вместо приветствия ответила. – У меня есть вопрос.

– Какой? – в голосе мужчины скользнула заинтересованность.

– Где фата?

– Что?

– Я нигде не нашла упоминания по фату. Она была найдена? Вся свадебная атрибутика четко видна на каждой жертве, кроме одной – фаты. Учитывая, что девушки покупали платья в салонах сами, то и про фату забыть никак не могли.

– Сейчас, – послышалось шуршание. – Да, все верно, в чеках пробиты свадебные платья, туфли, украшения для волос и у каждой – фата. Черт! – выругнулся майор. – И как мы могли это упустить?

– Небольшая деталь. Но очень значимая.

– Что думаете?

– В разных культурах фата олицетворяла невинность и чистоту, во многих – скромность. Она покрывала невесту, скрывая и оберегая ее от лишних глаз. То, что ее не обнаружили, может свидетельствовать о двух вещах. Убийца забирает ее в качестве трофея, показывая миру, что невинными и чистыми их не считает. Им незачем покрывать лица – у них нет уязвимости перед миром, они уже «испорчены». Он как будто срывает с них своеобразную «маску».

– Интересное мнение, – после минуты молчания ответил майор. – Получается убийством он их наказывает?

– Пока не могу сказать, слишком мало информации. Но, как ни странно, мыслей масса. Завтра продолжим наш разговор, мне нужно еще немного поразмышлять. Что-то подсказывает мне, что тут не все так просто, каким кажется на первый взгляд.

– Доктор? – голос Авдеева немного изменился. – Могу я Вас спросить кое о чем?

– Это относится к делу? – прикрыла глаза на мгновение.

– Косвенно.

– Ну… Попробуйте. Только не обещаю, что Вы найдете ответ на свой вопрос.

– Почему Вы взялись за мое дело? Учитывая Вашу безумную нагрузку и все такое…

– Все такое? – мои глаза распахнулись, и я грубо усмехнулась. – Интересная трактовка моей деятельности. Знаете, порой я вам завидую. Полиции. Ведь в отличие от нас, ваш контакт с преступниками и их безумием заканчивается на судебной скамье. И каким бы страшным и чудовищным ни было очередное дело, вы просто переступаете порог зала заседания и забываете об этом. В большинстве случаев. Мы же – те, кто потом живет с ними всю их оставшуюся жизнь, если так распорядится суд. И в этом мало приятного. Мы не можем забыть – ведь каждый день видим их лица. Многие уходят уже после нескольких лет больничной практики. Не выдерживают чужого безумия.