Я решил, что при очередном привале встану среди пленных, идущих возможно ближе к головной части колонны. И встану обязательно в середину ряда, так что в случае сильной усталости можно будет усесться прямо на дороге и отдохнуть, а потом присоединиться к хвостовой части.

…К счастью, примерно часам к пяти колонна достигла районного центра Барвенково и остановилась на лугу. Конвоиры заставили пленных выкопать рвы, которые служили людям в качестве отхожих мест. Затем нам объявили, что прибыли полевые кухни. Перед ними сразу же выстроились длиннейшие очереди. Но я, не имевший никакой посуды и, кроме того, полностью потерявший аппетит, не стал становиться ни в одну из очередей. Оказалось, что еда представляла собой горячую похлебку из воды и макухи – жмыха, образовавшегося при производстве подсолнечного масла.

Пока пленные стояли в очередях за баландой, я снял с себя гимнастерку, теплый свитер и нижнюю рубашку, чтобы попытаться освободить их от вшей. Оказалось, что этих тварей было великое множество. Они располагались у складок одежды целыми кучами. Наступило 29 мая – один из самых ужасных дней в моей жизни. В этот день всех пленных разбудили до рассвета и объявили, что нам предстоит пройти до вечера более 60 километров.

Днем солнце палило нещадно, ноги мои начали сильно уставать, и я невольно отстал от того головного ряда. Вот-вот могло случиться так, что я окажусь в хвосте колонны, упаду и конвоиры меня пристрелят. Но скоро колонна стала проходить мимо очередной деревни (наверное, Малиновки), жители которой, как и предыдущих населенных пунктов, встали плотными рядами на обочине дороги. И этим решил воспользоваться один из молодых и физически сильных пленных. Неожиданно для конвоиров он очень быстро рванул в сторону стоявших людей, проскочил через них и скрылся между ближайшими хатами и дворами. Колонну остановили, и несколько конвоиров с собакой устремились за беглецом. Пока конвоиры с собакой не поймали и не расстреляли несчастного беглеца, прошло около получаса, и за это время я сумел немного отдохнуть.

Миновали еще одну деревню, вошли в большое село (возможно, Бурбулатово). Тут местные жители стояли уже не на одной, а на обеих обочинах шоссе. Конвоиры старались разогнать их выстрелами из автоматов в воздух, однако это не давало никакого эффекта. Женщины пытались вручить пленным съестное, подбегая совсем близко к колонне. Но мне ничего не досталось – все захватывали те, кто были крайними в ряду и более проворными. И почти никто ничем не делился с соседями.

И здесь оказалось, что в колонне шел пленный родом из данного села. Его престарелые родители прибежали к колонне и вступили с сыном в разговор. К счастью, в это время на месте оказался переводчик, и дело кончилось тем, что перед следующим населенным пунктом – селом Близнюки, где колонне предоставили последний привал, конвоиры отдали старикам сына за какую-то, как говорили, большую драгоценность. Но, чтобы не уменьшить отчетное количество пленных в сопровождаемой ими колонне, вместо этого пленного конвоиры загнали в нее какого-то пожилого мужчину, превратив его в военнопленного. И такие случаи бывали не раз.

На последнем привале я надеялся утолить большую жажду, которой все время мучился, но ничего с этим не вышло. Между тем жара стала невыносимой. Ноги мои так устали, что хоть «ложись и помирай». Лишь с великим трудом прошел через село, в котором тоже многие женщины пытались дать кому-то из пленных что-то поесть. А как вышли из него и прошли около километра, ноги отказали совсем: я упал на дорогу и едва нашел в себе силы приподняться и усесться на своей шинели, пропуская мимо себя с двух сторон людей, шедших вперед. И никто из них не помог мне.