Покрикивая на встречных, процессия: страж – я на медузе – злобоеж – страж, медленно продвигалась прочь от Города. Все мои мечты рухнули, а хотелось организовать театральный показ боя «афалия и злобоеж» и по легкому заработать энную сумму.

– Эхе-хе, что такое, не везет, и как с ним бороться, – вздохнул я.

– Что так печально? – услышал я в ответ.

– Да все не складывается жизнь.

– Ничего, не везет в смерти, так повезет в любви, – включил улыбку Страж.

– Ха. Чтоб любить, надо на острове жить, вроде так говорят. Это не про нас, смертных.

– Любовь бывает разная, не обязательно похотливая.

– А ты пробовал эту похоть? Вам стражам доступ на остров свободен, – полюбопытствовал я.

– Не-а, чтоб этим заниматься, надо не лезть в воду много-много циклов, и то не факт, что получится.

– Дивно, променять все красоты океана на какую-то похоть в сыром промозглом шалаше, – встрял в разговор впереди плывущий Тмин. – Ну, вроде, прибыли, здесь ты в безопасности.

– Точнее, общество от твоего питомца, – с лихим разворотом на сто восемьдесят градусов стражи умчали в обратный путь.

– И снова один, когда хочется поговорить с нормальными афалиями, так у них служба, а если какой-либо идиот, так сам не знаешь, куда деться, – посмотрел им во след. – Может, и я идиот для них?

Немного поплавал с монстриком, наловили рыбы, накормили медузу, улегся отдохнуть после всех передряг. Сон не давал покоя: «афалия, разрезанная пополам моим злобоежем, в отместку взяла пилу и разрезала мою медузу, кислород весь вышел, и я погружаюсь в глубины…»

Очнулся в горячем поту, в воде это, конечно, не заметно, но жара оказалась наяву, я тонул, рядом со мной погружались дольки королевской медузы, моего лучшего райского островка. Надо мной вдалеке шел тихий бой, моего злобоежа окутала камелия, медленно нарезала его на дольки. Чудно, что не попал в кольцо и я. Все, что я видел во сне, видел сквозь дрему, ну почему я не проснулся раньше? Злобоеж ревностно охранял меня и медузу, это и усыпило мою бдительность, хотя что я мог бы сделать с пятиметровым гибким эластичным ножом. Теперь трепыхаться бесполезно, медузы нет, нет и кислорода, в голове уже возникают радужные леса, плыть куда-либо уже не поможет. Прокричал о помощи так, для успокоения души, зная, что здесь не людные места.

– Не везет мне в смерти… – улыбнулся я, вспомнив белозубого стража. – Стоп, а почему именно белозубый?

Предо мной в глубине сознания я мысленно сбросил с него доспехи – он был весь шоколадного цвета, как камень, выброшенный из вулкана, так же рельефно грубо отесан, одна яркая белая улыбка во мне что-то заводила.

Мысли, мысли, снова туман застилает разум. Возрождается перед глазами дивный мир фэнтези, надеюсь, что это в последний раз. Кислорода в крови не осталось ни крохи, по телу бегут судорожные мурашки, жара нестерпимо возрастает, но кожа ее уже не воспринимает как агрессивную среду. Толчок в зад, удар головой, прилив чистейшего кислорода проник в легкие.

«Успели спасатели, – мелькнула грустная мысль. – Но как? Они покинули меня за цикл ходу».

В надежде увидеть старого знакомого с его незабываемой улыбкой открыл глаза, вокруг никого нет, я приземлился задницей на крохотном выступе скалы, провалившись головой под козырек, в котором образовался пузырь воздуха. В воде возле вулкана мельтешит огромное полчище ракообразных – поглощают минералы, и чистые капельки воздуха от них, словно газировка, поднимаются вверх, заполняя нишу под козырьком с моей головой. В мозгу посветлело, кожа вернула ощущение жары, давление воды затрудняло дыхание, значит, тонул где-то километров десять. Огляделся, в стороне немного выше, метров на триста, снова просматривался пузырь. Не спеша, чтоб не обжечь тело от быстрой смены воды, доплыл до него, отдышался. Эхолокацией просканировал скалу вверх, насколько смог «кричать», и на счастье, еле слышный отряженный сигнал сообщил о пустоте выше на два километра, там вода должна быть попрохладнее, если вулкан не свеж.