– Такое пробовали многие. Во-первых, надо больше медуз, а это существенно увеличивает размер дома, и строить надо в два яруса, плато ровное каменное, камней не соберешь здесь на поверхности, снова возить за десятки километров, денег не хватит. Во-вторых, медуз надо кормить, мне одному это не под силу. В-третьих, и это самое главное, воздух застаивается, и в нем заводятся болезнетворные бактерии, плесень, требуется постоянная уборка, содержание дорогих моллюсков-санитаров.

После дружественной беседы старик взял меня в компаньоны, дал мне имя Софэлл, в честь бога светлых недр, откуда я к нему и приплыл.

Время потекло быстрее и интереснее, по очереди гонятся за лангустами, поворачивать стада назад на поле. К концу Большого цикла, когда вода заметно холодала, они норовили сбежать на глубину. Теперь, когда мы взялись за фермерство вдвоем, дежурили по очереди, загонять их в каменные ниши на время отдыха больше не приходилось. Поголовье увеличилось в три раза, на рынке они выглядели намного солиднее соседей, их охотнее раскупали и действительно часть поступала в дворец Сейма.

Вскоре собрав денег, купили арбалеты, также получили разрешение на помповое оружие, оно считалось особо опасным, ношение допускалось строго охране и спасателям. Так как фермер относится к категории охраны и ведет отшельнический образ жизни, Валериону выписали его, но получить все как-то не получалось, маломальские зацепки оттягивали сроки выдачи.

– Хондровники! – разбудил возглас фермера.

– Лечу! – крикнул я в ответ, поворачиваясь на другой бок, – достали они, пять набегов за мою смену, помощи я не просил, а ему помогай, сам дрых аж стены тряслись, а теперь засуетился.

– Софэлл! – донеслось снаружи. – Их сотни!

Хондровники часто наведывались за лакомством, но это были группы по три, максимум семь, – юркие шерстяные чулки длиной в полтора метра с хвостом и короткими лапками. Имея длинный хвост-ласт, словно молнии, проносились над стадами. Подводил их лишь малый рот с короткими зубками, на скорости не успевали надежно ухватить жертву, а медленнее плавать не давали мы: наши стрелы из арбалета успевали достичь цели.

– Софэлл! Гибук тебя!

Меня словно током пробило из глубин сознания. Я выплыл наружу и тут же был сбит десятком агрессоров, которых гнал на меня Валерка (так я звал старика, считая, что имя Валерион слишком важное для простого фермера). Хондровники шли по дуге, и я пошел на перерез, немного не успел. Увидев меня, они изменили направление, плавно ушли в сторону и снова вышли курсом на стадо. Я снова пошел кратчайшим путем.

– Валерка! Давай за мной и ближе к центру встречай.

Фермер не внял моим словам, продолжал гоняться следом, пытаясь достать их стрелами.

Оценив обстановку, я рванул в гущу лангустов и прилег на дно, и не ошибся: туча хондровников растянулась ковром и стремительно шла на снижение. Два выстрела арбалета принесли положительный результат, далее дистанция сократилась, и я быстро поднялся с двумя копьями в руках, правое сразило одного в глаз, левое прихватило сразу два, третий сорвался, меня развернуло, и в это время получил десяток ударов в спину, унеся с собой.

– Гибук! – я выдал писком ультразвуковой волны слово, поднявшее меня с постели. – Вас побрал!

Нападавшие впали в ужас, увлекая за собой всю округу.

Я лежал в сотне метров от сражения с распростертыми руками, держа копья с результатом охоты, дожидаясь, пока отойду от контузии. От ультразвука такой силы мой мозг забыл все звуки мира. Надо мной завис Валерион, то размахивая руками и крутя пальцем у виска, то хлопая себя по ушам, видимо, и ему досталось.