При этих при всех недостатках, иногда имеет смысл воспользоваться и автобусом. Конечно, не на трое суток, но одну ночь в индобусе можно пережить. Если автостопом ехать лень, если начался дождик, и хочется перебраться в другой далёкий населённый пункт километров за пятьсот – автобусы к вашим услугам. После шри-ланкийских они очень даже покажутся комфортными и просторными. Итак, я погрузился в холодный кондиционированный «бас» вместе с другой приличной публикой (были и белые мистеры) и ехал вечер и целую ночь, часов четырнадцать, по извилистым дорогам Суматры. Выходить собирался я в городке под названием Имам Бонджол, где проходил и экватор.

В своей жизни я уже в девятый раз пересекаю экватор. Два раза я перелетал его по воздуху (тут момент пересечения наименее заметен), три раза – по воде (тут по такому случаю можно в капитанскую рубку попроситься, поглядеть, как на GPS-приборе цифры становятся все нулями – 00°00’00,00»), и четвёртый раз – по земле. Обычно на трассах в таком месте стоит какой-нибудь монумент, и чем больше город рядом и чем он крупнее, тем больше Символ. Самый большой Экваториальный Монумент я видел в индонезийском Понтианаке. А тут стоял небольшой столб из цемента, метра 3—4 высотой, около которого меня и высадили в предрассветном сумраке.

Автобус погудел и скрылся со своими замороженными и прокуренными пассажирами в утреннем тумане, а я обошёл вокруг «монумента» (надписи не было, или она стёрлась) и направился досыпать в ближайшую мечеть. Никого там не было, но одна дверца для меня, как полагается, была открыта.

Утром посёлок Имам Бонжол ожил, – ожил и я. Рассмотрел подробней: монумент (и сфотографировался с ним), бюст и статую Бонжола (видимо, героя борьбы за независимость), а также местную фабрику по производству соевых кубиков-«таху». Соевые бобы долгое время уваривают в больших 200-литровых бочках (под ними дровами поддерживают огонь), перемалывают, получая белую кашу, потом её охлаждают, промывают и отжимают, потом прессуют и режут кубиками. Получаются белые невкусные кубики, их уже можно продавать. Если их пожарить, они наконец становятся вкусными. Столь много процессов проходит в жизни этих несчастных бобов, прежде чем они попадают в наш организм и сталкиваются с пищеварительным, ещё одним процессом!

Кроме фабрики соевых кубиков, Имама и экватора, – смотреть в пос. Бонжол было нечего. Я сел в утренний пригородный автобус и проследовал в ещё одно место, неподалёку, где растёт цветок Раффлезии Арнольди, самый большой в мире.

Самый большой в мире цветок – Раффлезия – растёт в нескольких в мире местах, и я уже встрачался с таковым в малайском штате Сабах три года назад – но там меньший в диаметре сорт, примерно как большая кастрюля в диаметре. Но вообще встретить цветок так просто нельзя. Нужно для этого быть ботаником или охотником по цветам. Суперцветок существует в виде бутона от девяти месяцев до года. Бутон постепенно расширяется, становится по размеру как кочан капусты, и растёт он прямо на земле, нету у него ни ствола, ни стебля. Наконец цветок раскрывается и цветёт от трёх до пяти дней. Только в это время и можно увидеть красоту и величину самого большого цветка.

Все несколько мест в мире, где Раффлезия растёт – это экваториальный лес. Так просто на дороге она не попадается. Но и в Малайзии, и в Индонезии за местами распространения Раффлезии следят специальные ботаники, которые ежедневно обходят лес по тропинкам – им уже известны все бутоны в окружающих гектарах леса – и если какой цветок зацвёл, они отмечают его расположение и уведомляют контору заповедника, что на участке номер такой-то расцвета Раффлезия, и пару дней туда можно водить туристов. Может же случиться, что ни одного цветка нет в наличии – такое тоже бывает. Ну а мне и тогда, и сейчас повезло.