Более поздние наблюдения подтвердили истинность наблюдений, сделанных господином Джефсоном, когда он написал:

«Сентиментальность – злейший враг паши; ничто не удерживает Эмина здесь, кроме самого Эмина».

Что меня больше всего восхищает в нем, так это очевидная борьба Джефсона между его долгом передо мной, как моим подчиненным, и дружбой, которую он питает к паше.

Хотя мы, естественно, можем сожалеть о том, что Эмин-паша не обладал тем влиянием на свои войска, которое обеспечило бы их полное послушание и доверие, сделало бы их послушными законам и обычаям цивилизации и заставило бы их уважать туземцев как своих подданных. Они должны были оставаться блюстителями мира и защитниками имущества, без которых не может быть цивилизации. К сожалению, губернатор не смог этого добиться. Нельзя научить аборигенов тому, что в цивилизации есть блага, если позволять им быть угнетенными и обращаться с ними как с достойными презрения с людьми, позволять разнузданным солдатам грабить и порабощать их. Привычка считать аборигенов не чем иным, как язычниками или рабами, восходит к Ибрагиму-паше и должна быть полностью подавлена, прежде чем за пределами военных поселений можно будет увидеть какое-либо подобие цивилизации. Когда каждое зерно кукурузы и каждая птица, коза, овца и корова, необходимые для войск, будут оплачиваться фунтами стерлингов или их эквивалентом в необходимых товарах, тогда цивилизация легче распространит свое влияние, и даже Евангелие может быть здесь введено. Но без беспристрастного правосудия и то, и другое невозможно, если это предшествовалось и сопровождалось грабежами, которые являются слишком распространенным обычаем в Судане.

Если во время этой экспедиции я недостаточно проявил свою дружбу и преданность Вам и моим друзьям из Комитета помощи Эмину-паше, пожалуйста, припишите это недостатку возможностей и силе обстоятельств, а не прохладности и неискренности.

Мой дорогой сэр Уильям, примите мою признательность и уважение, которых Вы заслуживаете целиком и полностью.

Генри Мортон Стэнли

Только Карлейль,* когда он в мрачных красках нарисовал агонию ужасной Французской революции, может отдать должное длинному перечню бедствий, последовавших за политическим сближением Англии с Египтом. Эта тема настолько неприятна, что англичане предпочитают ее не касаться. Те, кто писал о каких-либо деталях, связанных с этими ужасами, ограничиваются голыми историческими записями. Никто не может прочитать их, не содрогаясь перед опасностями, которым подверглись англичане в этот жалкий период анархии.

* Томас Карлейл (1795 – 1881) – британский писатель, историк и публицист; автор нескольких многотомных исторических трудов (примечание переводчика, далее – А.С.)

После египетской кампании есть только один яркий солнечный отблеск за месяцы гнетущей тьмы, и он воссиял над бессмертными воинами Абу-Клеа* и Губата,** когда маленький отряд героических англичан сражался в песках мертвой пустыни, и завоевал славу, равную той, которую Легкая бригада завоевала в Балаклаве (в Крымскую войну). Это были сражения, которые в значительной степени искупили прошлые серии промахов в течение целого столетия. Если бы те, кто ответственен за политические события проявили хотя бы часть той решимости, что солдаты при Абу-Клеа, Махди *** вскоре стал бы лишь живописной фигурой, украшающей страницу учебника по истории, а не ужасным носителем жестокостей, который превратил в пепел все остатки цивилизации в Судане.

* Сражение при Абу-Клеа (17 января 1885 года) в окрестностях Хартума между отрядом из 1400 англичан и 13 000 восставших суданцев-махдистов. Закончилось победой англичан, потерявших 76 человек убитыми и 82 ранеными. Потери махдистов убитыми – около 1 100, сведений о раненых нет. – А.С