После прохода по пространственно-временному порталу я распорядился отсчитывать время по характеристикам Голубой Планеты. Один период обращения вокруг Жёлтой Звезды мы стали называть годом. Он равнялся 365 оборотам Голубой Планеты вокруг своей оси. Один оборот равнялся 24 часам, Рия назвала его – сутки. Час по-прежнему равнялся 60 секундам, новые хронометры изобретать не было времени.

Мы уже приближались к Голубой Планете. Оставалось пройти пояс астероидов и миновать орбиту Красной Планеты. Я делал обход корабля и вошёл в рубку. То, что там происходило, изумило меня. Пилот ходил по рубке и что-то непрерывно бормотал. Подойдя ко мне, он остановился, закинул руку и почесал затылок. Я спросил:

– Пил, у нас неожиданности?

Он виновато, как ребёнок, улыбнулся и сказал:

– Ну, ни то чтобы очень неожиданно, но всё же…

Я насторожился. Не хватало ещё сюрпризов с космолётом.

– Пил, ты обнаружил неисправности? Где?

Инженер снова стал мерить длинными ногами рубку. Он не торопился с ответом. Я ждал, казалось, я стал привыкать к неприятностям. Наконец Пил подошёл к навигатору и подозвал меня. Мы склонились над приборной панелью. Инженер заговорил, непривычно растягивая слова, будто после каждого выражения обдумывал, прав он или нет.

– Ив, видишь… эту прямую на экране?

– Вижу.

– И… что ты… ещё… видишь?

– Изгиб, ну и что?

– А то, … что меняется траектория полёта.

У меня стал мокрым лоб.

– Это по плану?

– Мы …отклонились от намеченного Властелином пути. Нас… притягивает огромная планета…

– С какой стати?! – я понял, что сказал глупость, и отвернулся, что бы пилот не видел краску на моём лице. Впрочем, Пил смотрел в другую сторону, в иллюминатор.

– Этого… не должно было случиться. Мы слишком далеко от… планеты. Расчёты показали, что… гравитационное поле этого гиганта осталось далеко сбоку от нашей траектории. И всё же… мы откланяемся, попали в область влияния планеты.

– И что теперь?

– Надо вырываться. Только …, я тебя умоляю, не говори ничего… команде.

Теперь уже не только лоб, всё тело стало влажным.

– Есть проценты на неудачу?

– Есть немного.

Я глубоко вдохнул искусственного воздуха и, дав распоряжение действовать немедленно, быстро вышел. Беспокоить команду не стал, но сам был близок к отчаянию. И было из-за чего.

Изменилась траектория полёта, что могло быть хуже? Разумеется к гибели это привести могло только в случае падения на гигантскую планету. Выжить на ней не представлялось ни какой возможности – Пятая Планета не обладала твёрдой поверхностью. Останется малая надежда стать вечным спутником гиганта, что никак не входило в наши планы. Итак, мы все сейчас во власти двух тел – небесного и разумного – планеты и пилота.

Но даже, если мы вырвемся из гравитационных щупальцев газового шара, ещё не факт, что вернёмся на прежнюю прямую нашего пути. Придётся вводить коррекцию, учитывая движение Красной Планеты и её спутников.

Наконец, нельзя же не думать о том, что Голубая Планета движется со скоростью 30 километров в секунду вокруг Жёлтой Звезды. Пока пилот будет бороться с притяжением гиганта, Голубая Планета пройдёт по своей орбите путь длиной в десятую часть длины эллипса, приблизится к Жёлтой Звезде и ускорит движение. Пил мастер своего дела, да и компьютеры ему помогут, но как быть со временем? Лишние дни полёта обернутся для команды месяцами, а может и годами дополнительной работы па планете, а я тогда ещё был уверен, что скоро вернусь на Дэю, к моему Сиусу.

Моё скверное состояние вряд ли не было замечено людьми, но биороботы стали двигаться то рывками, то будто плавая. Впрочем, это могло мне лишь казаться.