Перед ним стоял щуплый парень, среднего роста, с изучающим его цепким взглядом карих глаз, поймавших электрика в фокус из положения на бок. Одет он был в белый хлопчатобумажный костюм на пуговицах, а на ногах у больного были уставшие, поношенные, бежевые тапки.

Выдержав паузу, электрик обратился к больному:

– Меня зовут Марк. А как твоё имя?

– Как-то ты странно, Марк, со мной разговариваешь, очень медленно, словно жуешь каждое слово, перед тем как его произнести. Доктор говорит лучше тебя.

– Как ты сюда попал, ведь палаты закрывают на ключ? – недоумевал Марк, – как твоё имя?

– Имя – это, то, как меня назвали родители? Или как врачи меня записывают, заполняя свои бумаги?

– Пожалуй, как назвали родители.

– Тогда никак. Потому что их нет, а точнее я их не помню, я вообще мало что помню, – ответил сумасшедший медленно и растерянно.– Это так важно, моё имя?

– А как же тогда мне тебя называть?

– А ты будешь моим другом? Я очень хочу друга. Говорят, в детском доме у меня были друзья, только я их не помню, как и сам детский дом. А у тебя есть друзья? – затараторил больной.

– Да, они у меня есть. Я с радостью буду твоим другом.

– Тогда, называй меня просто – Друг! Это и будет моим именем.– Улыбнулся псих и глаза его засияли.

– Хорошо, Друг, так я и буду тебя называть. Так, как ты сюда проник? – спросил Марк.

– Из соседней палаты. А что ты делаешь?

– Провожу освещение. Теперь тут будет свет. Раньше его не было.

– Так ты один из этих странных людей? Вас так много, но почему никто не пишет о вас в книгах?

– Каких еще странных людей? – улыбнулся Марк.– О чём ты?

– Ты занимаешься непонятным мне делом, как тот старичок, что был тут, до тебя, – объяснился Друг.

– Этот старичок мой дядя. Вы знакомы?

– Нет, я его видел лишь однажды, пару дней назад и испугался его непонятного дела.

– А что же непонятного? Он просто электрик.– Марк глядел на друга своим тёплым взглядом.

– Если вы существуете, почему о вас не пишут ни в одной книге. Поэтому я и боюсь таких людей. Но тебя я не боюсь, ни капельки! – сказал Друг, испытующе глядя на электрика.

– Не всё есть в книгах, Друг. Или, быть может, ты просто читаешь не те книги

– Я уже почти ничего не читаю, доктор мне их запретил.

– Я принесу тебе книги, – сказал Марк.– А сейчас, мне надо работать. Можешь остаться, если тебе интересно, заодно и расскажешь мне, как ты ухитрился покинуть палату.

Марк, не отвлекаясь от работы, слушал Друга.

– Дверь на нижние этажи всегда закрыта, туда бы я точно не попал. Я слышал это трёхэтажное здание, но я никак не могу сосчитать этажи, когда нас водят на прогулку.

– Как часто вас водят на прогулку? – уточнил Марк.

– Не могу точно сказать. Всегда по-разному… так вот, этот этаж на один выше моего. Я хожу сюда через основную лестницу. Санитары не обращают внимания, потому что дверь на нижний этаж закрыта, раньше и эта была закрыта.

– А сейчас её не закрывают?

– Нет. Я слышал, это верхний этаж и, что крыша протекла. Поэтому тут больше никто не живёт, свет пропал.

– Так, я за этим и здесь, делаю свет, на то и существуют электрики, – сказал Марк.

– Ты починишь свет, разрушив мою вселенную. Если тут будет свет, то и люди соберутся, как комары на лампу. И я больше не смогу лететь по космосу… – запротестовал Друг.

– По космосу?

– Да, я хожу сюда по ночам. Все, с моей палаты, боятся темноты, а я нет. Они не читали о ней. Ведь тьма это целая вселенная, это космос, который описывается авторами книг. Я сижу тут до рассвета, и даже санитары к этому привыкли. Им лень, в ночную смену, лезть в мою вселенную.

– Извини, Друг, но мне придется зажечь пару солнц в твоей вселенной, – на выдохе, почти шепотом, произнёс Марк, разглядывая оголённые провода.